Спустя некоторое время Эфраим предложил прусскому королю подделывать австрийские монеты достоинством в 7, 10 и 20 кройцеров из расчета 200 тыс. монет на 1 млн. талеров. Фридрих согласился, но, к счастью, население Богемии не слишком пострадало от такой аферы.

Между тем продукция саксонских монетных дворов под давлением нарастающих требований короля обесценивалась. Вместо первоначальных 14 талеров из 1 марки серебра стали чеканить 45 талеров в мелких монетах. Фридрих II, однако, в каждом договоре со своими монетными арендаторами специально оговаривал, что саксонские монеты не должны попадать в Пруссию. Выгода от этого мошенничества для прусского короля была огромной: он получил около 25 млн. талеров, что составило шестую часть от того, во что обошлась ему вся Семилетняя война.

Изготовление фальшивых денег со временем охватывало все более широкие круги «монетных господ». Первым среди них был граф фон Вид, который в своей мастерской чеканил недоброкачественные четырехгрошовые монеты, сбывая их в основном в Саксонии, где они составляли конкуренцию прусским подделкам. За графом фон Видом следовал маркграф фон Ансбах, организовавший производство фальшивых монет в своем родовом имении, и другие аферисты.

Обманываемый же народ возложил всю вину за монетные махинации на евреев, так как арендаторами королевских и многих других монетных дворов являлись в основном представители этой нации. Конечно, и в их руках оседало немало из того, что они делали по приказу своих господ. Восстановленный дворец Эфраимов в одном из районов Берлина стал ярким свидетельством их власти, но они тем не менее страшно боялись разоблачения, что означало бы для них не только разорение, но, возможно, и суд, а также какой-нибудь страшный приговор.

Однако не евреи были ответственны за фальшивомонетничество. Это видно из следующего эпизода.

Итак, Англия обещала Пруссии за кампанию против Франции, Австрии и России значительные субсидии, предоставление которых было начато в середине 1758 года: золото стоимостью 1 367 626 и серебро стоимостью 2 655 388 имперских талеров. Изготовление монет из полученных драгоценных металлов было поручено не арендаторам-евреям, а осуществлялось самим государством.

Фридрих Великий, знакомый со способами облагораживания меди, отправляет своему тайному военному советнику Фридриху Готтхольду Коппену послание, в котором значатся следующие слова: «Я располагаю информацией, что существует способ рафинирования меди, при котором обработанная рафинированная медь может использоваться вместе с золотом для чеканки монет, внутренняя ценность которых значительно выше, чем стоимость монет, сделанных из обычной меди. Если сейчас дополненные плохой медью монеты с изображением Фридриха (эти монеты должны были быть на самом деле золотыми) по своей ценности примерно соответствуют 2 талерам 12 грошам, то использование рафинированной меди повышает их стоимость до 4 талеров…

Так как это может дать значительную прибыль и увеличить доходы от чеканки монет, я пришел к решению, что все золото, субсидированное англичанами и пока не превращенное в монеты, должно быть использовано в соответствии с этим способом на монетном дворе в Берлине. Все должно оставаться в моей собственности, чтобы никакие евреи-монетчики не имели с этим ничего общего и не могли отчеканить ни одной монеты из оставшегося английского золота». Как видно из этого письма, просвещенный абсолютный самодержец опять оказался в плену алхимических идей.

А вот отрывок из воспоминаний Бенджамина Фейтеля Эфраима, помогающий составить представление об аферах Фридриха Великого: «Король решил произвести уменьшение содержания драгоценного металла в монетах. То, как он хотел это сделать, было неправильным. Он не хотел ничего слышать о том, что содержание металла в монете не может быть совершенно произвольным. Для того чтобы разубедить его в этом, я привел пример с разменной монетой. Мне хватило мужества признаться в том, что я не внял его приказу, но, Бог свидетель, я всегда следовал правилу, что из всех циркулирующих монет не больше десятой части должно приходиться на разменные монеты.