. В соответствии с христианским учением человек создан по Образу и Подобию Бога, поэтому задача каждого человека – приближение к Образу, формирование в себе стремления к постоянному движению в этом направлении. Отсюда и термин «образование». Анализ источников позволяет говорить о том, что образование признавалось основой всей жизни человека. Поскольку образование как процесс имеет характер учения, в источниках эти понятия нередко ставились рядом или отождествлялись: «О доблих велелепных муж умных сказанием и временописанием и з образием [здесь и далее выделено мной – А.Р.] и учительством душеполезным»[37, л.15 об.], «на пестрое книжное образование утвержающе отрокы».[38, л. 254–254 об.] В то же время в источниках педагогический термин «образование» встречается реже, чем многие другие. Связано это с важностью самого слова Образ, с нецелесообразностью подвергать его содержание каким-либо изменениям, а также ясностью для каждого христианина, что оно означает. Так, например, в духовно-нравственном сборнике «Пчела» (рукопись XIV века) приводятся такие суждения: «личины образ видится в зеркале, душевный же беседами является», «слово – образ есть делу», «такоже и ум, свой свет посылая, всяческая и тело и дела светла образует», «якоже печать прилепляется к мякхку воску, такоже и учение мудрых в младых детин образуется», «яко же тем образ телесный и личный является, такоже и беседою душевный образ образуем назнаменуется».[39, лл. 54 об., 112,154; 40, л. 37] В другом источнике этого же периода сообщалось: «един от боляр царевых, воевода сый саном, душевною бодростию и величством же и всеми инеми добротами ими же вид телесный и доблесть душевнаго мужества образоватися обычай имать».[41, л. 56] В приведенных свидетельствах источников не только раскрывается содержание нескольких сторон понятия «образование» для XIV–XVI вв., но и показано, что его использование являлось уже привычным для людей делом.

Несмотря на свою значимость, проблема становления и развитие термина «образование» в XI–XVII вв. до настоящего времени не получила в историко-педагогических исследованиях своего рассмотрения.

Ведущими средством в достижении Образа признавалось физическое и нравственное развитие человека, поддерживаемое духовным «питанием» через личный пример окружающих людей и книги. Так понималось и реализовывалось содержание термина «воспитание», который активно использовался в источниках и русском языке уже с XI в. и буквально означал «вскармливание», или физический и нравственный рост человека. Отсюда происходит и слово «возраст» – войти в рост, т. е. получить воспитание. Значение умственного роста термин «воспитание» в исследуемый период в себя не включал по ряду причин. Во-первых, умственное развитие человека признавалось неотделимым от нравственного и являлось его составной частью; во-вторых, умственное развитие, рассматриваемое отдельно от нравственного, могло привести к «мудрствованию», т. е. росту самомнения, гордыни, эгоизму; в-третьих, оно отождествлялось с учением, а не с воспитанием, например: «уму доброму учися, а старейшему человеку повинися».[42, л. 17] Поэтому в источниках, вплоть до конца XVII века, отдельно постановки задач развития ума в рамках содержания термина «воспитание» не встречается.

Содержание термина «воспитание» получило раскрытие в Священном Писании – книге, составлявшей предмет постоянного чтения каждого христианина,[43, с. 469; 44, с. 97; 45, с. 24–25] а также в Кормчих – памятниках древнерусского права. В Священном Писании содержание воспитания раскрывалось следующим образом: «И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но