и о беседе», «О поучении», «О философии и об обучении детей» и др. Важно, что тексты «Пчелы» при переписывании оставались практически неизменными и на протяжении веков передавали следующим поколениям то же содержание педагогических терминов, которое было усвоено в предыдущие столетия. Сохранившиеся рукописи имеют большое число читательских приписок на полях, иногда с датами, позволяющими говорить о чтении одного и того же текста многими поколениями на протяжении XIV–XVIII вв.

Структурно каждая глава сборника «Пчела» содержала изречения из Евангелия, трудов христианских писателей и сочинений античных мыслителей. Эти изречения были построены в определенной последовательности, ведя мысль и направляя побуждения читателя к нравственным поступкам, формируя у него определенную систему ценностей. Например, по рукописи XIV в. глава «Слово о учении и о беседе» начинается словами Евангелия: «Глаголю вам: иже сотворит и научит, то велик наречется во царствии небеснем».[95, л. 36 об.] И далее уже из других книг разъяснялось каким должен быть характер учения: «Насильно учение не может твердо бытии, с радостию же и веселием входя твердо прилежит к душам внимающим», при этом «учитель нравом, да не словом покорит ученика».[Там же. Л. 37 об.] О важности личного примера учителя сборник говорит: «Уча учит нравом, а не словом, иже словом будет мудр, а дела его несвершена, то хром есть, аще язык доброглаголив имеет, а душа его непоставна и ненаказана, то неприятен есть, то есть правый и воистину, иже мало о добродеянии глаголет, а много добродеянья добре творит и прилагает истинную веру к своему учению житием своим».[Там же. Л. 37 об.-38] Давались и более подробные советы: «добро житье без ученья паче пользует, нежели ученье без добра житья», объясняя, в чем содержание «добра жития»: «тело растет трудом мерным, душа же тщанием мудрым». Об учении как о важном средстве образования в сборнике указывается: «личины образ видиться в зеркале, душевный же беседами является». Давались и советы об отношениях учителя и ученика: «се видев ученика своего селу [хозяйству – А.Р.] прилежаща, а учения небрегуща и рече: «блюдися, друже, егда село хотя сделати, а душу пустою оставити и не сделанну».[96, с. 147–157] Приведенные свидетельства из популярного сборника для чтения отражают при характеристике процесса учения в XIV веке не только конкретные термины: «учение», «научение», «ученик», «учитель» и др., но и раскрывают доступное пониманию читателя того времени место учения в воспитании человека и развитии его нравственных качеств.

Сборники духовно-нравственного содержания, подобные «Пчеле», нередко содержали миниатюры, усиливавшие восприятие того или иного сюжета или конкретного педагогического явления. Достаточно популярны были, например, миниатюры, изображавшие родителей, приведщих своего ребенка в училище. Подобные миниатюры достаточно часто совпадали с изображениями на древнерусских иконах, знакомых каждому взрослому и ребенку, что лишь усиливало восприятие доносимой информации. Названный сюжет получил у искусствоведов наименование «Приведение в учение».

Для обозначения места организованного учения, учебного заведения применялся термин «училище», который имел на территории Русских княжеств повсеместное распространение. В Никоновской летописи о времени появления христианства в конце X века отмечалось: «И начаша от отцев и матерей взимати младыя дети, и давати в училище, учитися грамоте. И бысть множество училищ книжных, тех же всех учителей».[97, с. 58] В решениях Стоглавого Собора 1551 г. есть отдельная глава «О