– Конечно, – Шеннон охотно кивнул, и тут же добавил. – Это, безусловно, громоздко, безумно дорого и технически совсем не рационально… Но это роскошно именно потому, что подлинное сделано и до вызова расточительно. Излишества нужны, потому что они создают праздник и истребляют избытки, которые в противном случае сами по себе превратились бы в катастрофу.

– Занятная идея, – буркнула внучка генерал-координатора. – Я где-то такое уже слышала.

Огненная река, смесь оранжевого пламени и черных сгустков пемзы, лениво текла у ее ног. Черные рогатые тени медленно перемещались по ту сторону. Одна из фигур – косматая, похожая на фавна, приблизилась, стала очень заметной, и напоказ помешала пламенеющую жидкость багром.

«Сгинь, собака зла».

Черт, похоже, понял и потрусил прочь, унося багор в лапах, а на заднице – бичеобразный хвост, увенчанный кисточкой.

– Он тоже настоящий?

– Мутант.

Обер-координатор смотрел куда-то вдаль, в хаотически извитые клубы едкого дыма. Тени этих подземных облаков блуждали по камню купола.

– Вы верите в переселение душ? – внезапно спросила Вильма.

– А вы?

– Я просто верую.

– Понятно. Значит, классически, в западном смысле религиозны.

– Ад на земле – кощунственная затея.

– Почему?

– В нем нет грешников.

– А вы хотели бы посмотреть на их мучения?

– Нет!

– Почему?

– Ни один человек не имеет морального права приговаривать другого к аду.

Шеннон сухо усмехнулся.

– Может быть. Но то, что вы видите – только парк развлечений. Тоска и безнадежность на пороге игрушечного ада – лишь часть преходящих развлечений эламитов. Вам что, затея не нравится совсем?

– От чего же, антураж занятный… Зло очень часто выглядит ярче добра, иначе все выбирали бы добро, не задумываясь.

Шеннон понял и, похоже, согласился с охотой:

– Прежде чем окончательно освоить то или другое, нужно хотя бы знать приблизительно, из чего выбираешь. Кстати, о переселении душ…

Вильма, которая хорошо помнила о саркофаге, насторожилась, но технократ продолжил как ни в чем не бывало:

– Переселение души – идея древних, она же – основа индийских религий. Я бы удивился, если бы вы поверили в это.

– Почему?

– Идея исходит от другого мироощущения. Она предполагает вечность впереди, многократные попытки жить заново, и почти бесконечные поиски смысла. А такие натуры, как вы, любят все делать окончательно и бесповоротно – раз, хлесть, и отсекли навсегда. И при том, не имея пути к отступлению.

И снова непрошеный страх посетил Вильму.

«Он сломал мои очки и выбросил кулон – почему я решила, что Шеннон ни о чем не догадывается? Он мог догадаться и догадался наверняка. Просто занят своими мыслями, выдавать меня Кантеру прямо этой ночью или немного потянуть время».

– Хотите немного пройтись?

Она охотно согласилась, и не выдала страха. Вильма стояла перед Дином, выпрямившись, и скрестив руки на груди – ловкая и подвижная от природы, и эта естественная грация маскировала напряжение, вызванное тревогой.

Координатор не мог спрятать лицо, а потому сохранял на нем самое любезное, разве что чуть насмешливое выражение.

– Держитесь за мою руку.

Мост через огненную реку оказался без перил – просто базальтовая балка. Силуэты бесов по ту сторону исчезли.

– В вашей карманной преисподней тоже девять кругов?

– Конечно. Все, как положено, полноценное развлечение. Я не древний поэт, и не стану водить вас по всем девяти, так что мимо некоторых пройдемся беглым шагом.

Вильму опалило жаром огня. Мост под ногами крошился, но не сильно. Огонь адской реки пек лопатки, зато прямо в лицо тянуло сквозняком. Очередной порыв (откуда ветру взяться под землей?) принес горсть ледяной крупы.