…Он проснулся в тот момент, когда Лена вставляла ключ в замочную скважину. Но вставать не стал, сделал вид, что спит.

Лена на цыпочках прошла в комнату. Леонид вскочил и, широко расставив руки, шагнул к ней. Лена вскрикнула и, отпрянув, чуть не упала, он едва успел подхватить ее. Хохоча, оба повалились на тахту и вскоре предались любви…

– А сколько времени-то? – наконец спохватился он.

– Девять, – ответила Лена.

– Слушай, Ленок, мне сегодня в ночь, – сказал Воловик.

Она уже привыкла к его работе, к неожиданным вызовам и ночным дежурствам.

– Пойду, ужин приготовлю, – сказала она.

Проводив взглядом жену, Леонид потянулся и прошлепал следом на кухню.

– Выпьешь чего-нибудь? – спросила Лена, когда они сели за стол.

– Ты что? Мне же на работу!

– Ах, ну да! Извини, я уже забыла.

Поужинав, они еще долго сидели, разговаривая. Им нравилось делиться впечатлениями, планировать, мечтать. В этом, наверное, и заключается прелесть счастливой семейной жизни, когда два любящих человека наслаждаются общением друг с другом.

– Ну, мне пора! – сказал наконец Леонид, взглянув на овальные часы, висевшие над холодильником.

– Я тебе бутерброды соберу, – спохватилась Лена, – проголодаешься ведь.

– Не стоит. К тому же я сегодня со Степой работаю – он все слопает, и мне ничего не достанется.

– А тебе жалко?

– Представь себе, жалко. Нечего кормить его на халяву. Он же недавно развелся, ну, я тебе рассказывал, так теперь всех подъедает – самому-то лень готовить.

– Ладно уж, не жадничай.

– Да я шучу. Нет, правда, не надо. На сытый желудок всегда спать хочется. А нам сегодня никак спать нельзя.

– Ну, смотри, – сказала Лена.

…Воловик подобрал Степана в назначенном месте, и они не спеша покатили в сторону ютившихся на окраине складов. Он остановил машину в тени напротив проезда, ведущего к складам. Заглушив мотор, достал из сумки термос с кофе, который ему успела сунуть жена, наполнил пластиковый стакан.

– Будешь? – спросил напарника.

– Немного погодя, – сказал Бабийчук. – Я дома так накофеинился, пол-литра, наверное, выпил, глаза уже из орбит лезут.

– Ну, как хочешь.

– Ты думаешь, если он придет, мы его увидим? – неуверенно спросил Бабийчук.

– А как же! Здесь только одна дорога.

– А как мы узнаем, что это он?

– Никак. Придется проследить. Пойдем за ним. Если направится к складам, значит, скорее всего, Пузырь. Ты его фото помнишь?

– Угу, – кивнул Степан.

– Ну, значит, вблизи узнаем. Главное – не спугнуть.

Они просидели больше двух часов, прежде чем по пустынной улице к проезду медленно подкатил фургончик и, свернув, двинулся по направлению к складам.

– Пошли! – почему-то шепотом сказал Воловик.

Стараясь держаться в тени, они побежали следом за фургончиком.

Из фургончика вышли двое. В свете фонаря можно было легко различить лица приехавших: низкорослый кавказец с густой щетиной на лице, в кожаной куртке и кепке, и худощавый блондин с бритыми висками, в гавайской рубахе. На шее поблескивала массивная цепь. Блондин вполголоса отдавал распоряжения кавказцу, который, распахнув дверцу фургончика, возился теперь с замком на воротах склада.

Сомнений не оставалось – это был Пузырь, собственной персоной.

– Что будем делать? – прошептал Бабийчук.

– Подождем, пусть войдут внутрь, – ответил Воловик.

Скрипнула тяжелая металлическая дверь, и Пузырь с кавказцем вошли на склад. Воловик и Бабийчук, не сговариваясь, скользнули вперед и притаились у входа. Леонид осторожно заглянул внутрь, но тут яркая вспышка света заставила его отпрянуть. Из глубины склада послышался вопль, следом раздались два выстрела.

Воловик выхватил из кобуры пистолет и знаком показал Степану, чтобы тот его прикрывал.