– Так точно!

После чего началось распределение по часовым. Константина поставили с молодой, очень красивой и стройной брюнеткой. Ее звали Анастасия. Костя не понимал, как такая хрупкая девушка оказалась здесь с автоматом.

Кроме того, Костю мучили догадки. Ее лицо было до боли знакомо, но вспомнить ее не получалось.

После смены часовых, Константин и Анастасия остались одни на вышке.

Константин, не стесняясь, задавал вопросы по охране. Как они тут работают? Что делать при побеге? Она же терпеливо и спокойно отвечала.

Аромат приятных духов чувствовался по всему помещению вышки. Этот аромат дурманил голову. Было понятно, что у человека есть вкус. Парню очень хотелось задать один вопрос.

Время шло, начинало темнеть. Фонари по периметру начали зажигаться, из окон зданий также видны были зажигавшиеся лампочки.

– Вы могли бы выстрелить в осужденного, если бы он побежал через запретную зону? – спросил Константин. И она ответила, не задумываясь:

– Да, смогла бы.

Секундная тишина.

– А можно личный вопрос? Вы как сюда попали? Вы очень красивая девушка, а сейчас стоите с автоматом и охраняете осужденных. Неужели вы получаете от этого какое-то удовольствие?

– Красивая. Спасибо за комплимент! – сказала она, Константин немного покраснел от стеснения.

– Мне часто задают этот вопрос. Все просто: работала в детском саде в городе, а его закрыли. Предложили перейти сюда, я не отказалась! Я к работе отношусь просто. Вот и все.

Константин поверил, но не до конца. В этой простой истории она что-то не договаривала. Но он понимал, что для нее он малознакомый курсант, было бы странно, если бы получился в такой обстановке задушевный разговор.

В российской иерархии исполнения наказания есть три вида режима – общий, строгий и особый. Особый для самых опасных. На тюремном сленге их зовут «особисты» – убийцы, насильники, рецидивисты. Внутри каждого режима есть две крайности. Облегченные для тех, кто подчиняется администрации и добросовестно трудится, строгие условия для отказников и неисправимых. В этой колонии разница между ними бросается в глаза. Одни всегда закрыты, всегда бегом, всегда к стене. Другим же, у которых есть свой срок, живется чуть легче. Они, выходя на работу, смотрят телевизор, им разрешается курить и ходить по изолированному участку.

Работа в исправительном учреждении – обыскивать, подглядывать, вербовать информаторов, читать чужие письма, конвоировать. Но такая работа здесь не считается чем-то зазорным. Каждый знает, что здесь сидят преступники, и некоторые остаются опасными даже за решеткой.

После отдыха от ночного караула, группу повели в дежурную часть учреждения. Группу разделили на две части. Одна находилась в дежурной части, ребята читали документацию, изучали наглядную агитацию, а другая же группа ходила по колонии, проводила обыск, знакомилась с бытом и условием содержания осужденных.

В этой колонии все устроено, как в юношеском лагере. На пути в жилую зону большие плакаты, баннеры со словами: Помни, тебя ждут домой, Работа – это первый шаг к условно-досрочному освобождению.

Осужденные при встрече здороваются. Выглядят, как простые вежливые гражданские люди, которые приехали на подработку или заработки. Но посмотришь в их глаза хитрые и на жестокие лица и понимаешь, что они не такие ручные, как кажется.

И во всем виноваты правила внутреннего распорядка дня. Осужденные обязаны здороваться при встрече с администрацией, соблюдать режим, курить нужно в отведенном для этого месте, запрещается употреблять нецензурные и жаргонные слова, а также выходить без разрешения администрации за пределы изолированного участка. Нарушение ведет к дисциплинарным взысканиям. А где взыскание, там под угрозой условно-досрочное освобождение. Ведь для осужденного самое главное – скорое освобождение.