– Александр Васильевич, пусть ваша дочь выбирает, что для нее будет лучше, сама! Если она скажет мне уйти, я уйду, а за ваше предложение спасибо, но нет. Не таким способом…

Секундное молчание.

– Ну, хорошо. Идите, курсант Ткачев! Больше я вас не задерживаю! – Тон генерала стал серьезным и приказные нотки вновь появились в его речи. Константин развернулся, но, не дойдя до двери, услышал, как Емельянов добавил: – Ткачев! Об этом нашем разговоре знать она не должна. Ты все понял? А по поводу практики, ты зря мне отказал. Во ФСИН не принято отказывать руководству. Если ты не знал об этом.

– Я люблю вашу дочь, Александр Васильевич! И хочу быть с ней, а то, что вы говорите про меня, про финансы, если надо, я это все сделаю. Только, чтобы она была счастлива, – сказал Константин, стоя в дверях.

– Любовь! Что ты знаешь о любви, курсант? Пустые слова! Ну-ну! – с усмешкой, как будто издеваясь, сказал Емельянов и отвернулся к окну.

Константин вышел. Он увидел, что совсем рядом с дверью стояла Мельник.

– Иринка, ты что тут делаешь? Ты подслушивала что ли? – спросил Константин удивленным голосом.

– Да нет. Я тут просто сегодня дежурная, в кабинете убираюсь, – ответила Мельник. Она не умела обманывать, все читалось по глазам. В этот момент генерал решил покинуть кабинет, послышались его шаги.

Ткачев, недолго думая, взял за руку Ирину и забежал в соседний кабинет, выключив свет за собой.

– Тихо! – прошептал Константин, закрыв рукой рот Мельник. Дверь хлопнула, и Емельянов пошел мимо кабинета в сторону лестничного марша. Звук шагов стал тише, а затем и вовсе умолк.

– Что это было? – спросила напуганным голосом Ирина. Константин включил свет в классе и начал выговаривать:

– А мама тебя не учила, что подглядывать и подслушивать нехорошо? – грубо спросил Константин.

– Так я не хотела, Кость! Я вижу, в аудитории свет включен. Пошла выключать. Вижу, ты, и он над тобой кружит. Говорит что-то про Москву, про тебя, Лизу…

– Все, перестань тараторить! – приказал сердитым голосом Константин. Она замолчала. – Так, Ирина, об этом разговоре не должен знать никто. Особенно Лиза, ты меня поняла?

– Костя, ты ведь знаешь, я могила! – кивнула Ирина.

– Вот именно, знаю. Поэтому и говорю.

***

Кабинет начальника колледжа полковника Задорнова был большим и просторным. Светлая комната с большими окнами и высоким потолком. Между окон висели три портрета – президента РФ, по бокам ниже – главы Министерства юстиции и директора ФСИН. Стены были окрашены в желтый, лежал паркет цвета вишневого дерева. Рядом стоял массивный лакированной стол вишневого цвета с окрашенными под золото краями. Около него – сейф до пола. На столе лежали бумаги, личные документы. В противоположном углу стояли стулья для проведения утренних и вечерних заседаний.

Начальник колледжа сидел в своем кабинете, попивая ароматный кофе, подписывая документы, которые оставил секретарь. За окном был поздний вечер, и в административном корпусе из сотрудников уже никого не было. Полковник Задорнов Владимир Сергеевич уже сам собирался домой, как вдруг без стука открыли дверь.

Полковник увидел на пороге кабинета генерала Емельянова. Он зашел в кабинет, осматривая картины.

– Здравия желаю, товарищ генерал-майор!

– Приветствую тебя, полковник! Да ты присаживайся, и я тоже присяду, если ты не против! – сказал Емельянов.

– Александр Васильевич, присаживайтесь! – сказал полковник Задорнов, показав на стул. – Ну, что! Какими судьбами! Что-то случилось? Может чай?

– Нет, спасибо! Я пришел поговорить и спросить. Почему не был выполнен мой приказ?

– Какой?