В 1808 году в Петербурге вышло «российское сочинение» – «Дух великого Суворова», – указывает далее В.С. Лопатин. – Автор укрылся под инициалами «В. С.». Скорее всего, им был Василий Степанович Кряжев, известный издатель, переводчик, педагог. Среди самых близких друзей Кряжева находился Сергей Сергеевич Кушников, герой последних походов Суворова, взятый им в старшие адъютанты. Годом рождения генералиссимуса в этом жизнеописании назван 1730-й. Эту дату повторил и Егор Борисович Фукс, правивший канцелярией Суворова во время Итальянского и Швейцарского походов, а в 1811 году выпустивший биографию полководца».
Время правления императора, известного нам под именем Александра I, не отличалось высоким патриотизмом властей. Да, на поле боя русские солдаты, офицеры и генералы совершали великие подвиги во имя Отечества, но император старался гасить свет этих подвигов.
Известный русский военный историк Антон Антонович Керсновский с сожалением отмечал: «Могучий и яркий патриотический подъём незабвенной эпохи Двенадцатого года был угашен императором Александром, ставшим проявлять какую-то странную неприязнь ко всему национальному русскому. Он как-то особенно не любил воспоминаний об Отечественной войне – самом ярком Русском национальном торжестве и самой блестящей странице своего царствования. За все многочисленные свои путешествия он ни разу не посетил полей сражений 1812 года и не выносил, чтобы в его присутствии говорили об этих сражениях. Наоборот, подвиги заграничного похода, в котором он играл главную роль, были оценены им в полной мере (в списке боевых отличий Русской армии Бриенн и Ла Ротьер значатся, например, 8 раз, тогда как Бородино, Смоленск и Красный не упоминаются ни разу)».
В 1814 году автор многотомной «Истории наполеоновских войн» генерал-лейтенант Александр Иванович Михайловский-Данилевский записал в своём дневнике:
«Непостижимо для меня, как 26 августа 1814 года Государь не только не ездил в Бородино и не служил в Москве панихиды по убиенным, но даже в сей великий день, когда все почти дворянские семьи России оплакивали кого-либо из родных, павших в бессмертной битве на берегах Колочи, Государь был на балу у графине Орловой. Император не посетил ни одного классического места войны 1812 года: Бородино, Тарутина, Малоярославца, хотя из Вены ездил в Вагрмаские и Аспернские поля, а из Брюсселя – в Ватерлоо».
Но, как сообщает В.С. Лопатин, «в правление императора Николая Павловича … Суворов был поднят на щит и официально провозглашен национальным героем».
Тогда-то и начался спор о дате рождения. Фридрих фон Смитт (1787–1865), русский историк немецкого происхождения, в своём научном труде «Жизнь и походы Суворова» сообщил, что год рождения полководца списал с могильной доски. Но будущий военный министр России в годы правления императора Александра II, а в ту пору офицер Генерального штаба Дмитрий Алексеевич Милютин в журнальной статье, опубликованной в 1839 году, указал 1730 год.
В.С. Лопатин в продолжение размышлений о дате рождения Суворова сообщил:
«В 1843 году почти одновременно вышли две биографии генералиссимуса, написанные журналистами Фаддеем Булгариным и Николаем Полевым. Оба доверились надписи на могильной плите. Несмотря на критические отзывы, вымыслы Полевого постепенно превратились в незыблемые факты биографии великого полководца. В 1884 году Александр Фомич Петрушевский опубликовал свой трехтомный труд «Генералиссимус князь Суворов». Удостоенный высокой академической награды, он и по сей день остается самой полной и лучшей биографией полководца. В нём годом рождения Суворова назван 1730-й. Верной считал эту дату и Василий Алексеевич Алексеев, неутомимый исследователь и публикатор эпистолярного наследия Суворова. В 1930 году русская эмиграция от Харбина и Нью-Йорка до Берлина и Парижа торжественно отметила суворовское двухсотлетие…»