Генерал Ганнибал говорил Суворову: «Если бы жив был наш батюшка Петр Алексеевич, он поцеловал бы тебя в голову и приблизил к себе…». Пройдёт время, и Суворов станет величайшим героем, защитником Российской империи, созданной Петром, – подобно тому, как Ломоносов стал ее первым университетом. Но в те годы юный Суворов колебался – с кого брать пример? – между великим Петром и его соперником, шведским королем Карлом. Этот вопрос Суворов считал важнейшим – и много лет спустя учил солдат: «Выбери героя, бери пример с него, подражай ему в геройстве, догони его, перегони – слава тебе!». В конце концов патриотические настроения перевесили: Суворов понял, что Петр Великий воевал за славу Отечества, а Карл Шведский искал личной славы. Значит, Пётр победил заслуженно…

Юный А. В. Суворов. Художник Н. Самокиш

Друзей у Суворова было немного. Такие, как Ганнибалы, – наперечёт. В восьми верстах от Гатчины есть село Суйда, там чернокожий соратник Петра приобрёл усадебку. В Суйду Александр Васильевич приезжал неоднократно. Сначала навещал старого генерала, а после его смерти в 1781 году – старшего сына Абрама Петровича, Ивана Абрамовича. Иван Ганнибал дослужился до звания генерал-аншефа, командовал Черноморским флотом. Заслужил громкую славу героя Чесмы и Наварина. Жил в Суйде холостяком, залечивал раны. Известно, что Суворов не любил собственного отражения и приказывал занавешивать зеркала в тех комнатах, где останавливался. Но в доме своего приятеля Ивана Ганнибала он чувствовал себя свободно, и зеркала там не занавешивались. Боевым генералам было о чём поговорить. К тому же два младших брата Ивана – Исаак и Осип – храбро воевали под началом Александра Суворова в Польше.

В. И. Суворов беседует с А. П. Ганнибалом. Художник Н. Самокиш

Современники говорили о заурядной, неказистой наружности великого полководца. Да и привычка самого Суворова занавешивать зеркала во всех комнатах, где приходилось ему останавливаться, говорит о том, что Александр Васильевич считал свою внешность несоответствующей канонам героики. Невысокого роста, жилистый, щупловатый… Однако маркиз Дюбокаж – француз, перешедший на русскую службу после революции и служивший в 1794–1796 годах при Суворове, – считал и внешний облик полководца замечательным: «Наружность фельдмаршала как нельзя лучше соответствовала оригинальности его личности. Это был маленький человек слабого сложения, но одаренный природою могучим и чрезвычайно нервным темпераментом… Не похоже, чтобы он когда-либо, даже в молодости, обладал красивой внешностью. У него был большой рот и черты лица мало приятные, но его взгляд был полон огня, живой и необыкновенно проницательный: казалось, он все пронизывал и исследовал глубину вашей души, когда останавливался на вас внимательно. Я встречал не много людей, у которых чело было бы больше изрезано морщинами, и морщинами настолько выразительными, что лицо его как бы говорило без помощи слов. Характер у него был живой и нетерпеливый: когда он бывал чем-либо глубоко возмущен и рассержен, лицо его становилось суровым, грозным, даже ужасным – оно выражало все чувства, волновавшие его в эту минуту. Но эти минуты были редки и всегда вызваны основательными причинами, а его суровость никогда не переходила в несправедливость, хотя порой он и бывал чрезмерно едок и язвителен. Проходило возмущение, и черты его лица вновь принимали выражение обычной доброты, следуя за состоянием его души». Дюбокаж застал Суворова уже старцем: служил адъютантом при фельдмаршале в середине 1790-х годов. Описание Дюбокажа – человека, одарённого литературными способностями, – весьма ценный источник знаний о внешности Суворова. Не производил он впечатления богатырской статью и медальным профилем и в молодые годы, когда начинал службу.