Это же так прикольно!

Весь бой я как полоумная слежу за каждым движением Айрата. Он побеждает с явным преимуществом. И сам бой больше похож на избиение.

«Уходи!», - шепчет здравый смысл. Но я сижу как приклеенная и не могу оторвать взгляда от этого шоу.

За минуту до окончания боя Айрат поднимает над головой поверженного противника и швыряет его к моим ногам.

Вскрикиваю от неожиданности и ужаса. Паника захлестывает с головой. А страх, потаенный и черный, уже сжимает щупальцами мое глупое сердце.

Не сразу, но до меня доходит весь ужас ситуации. По сути, я здесь одна. Алишер, хоть и сидит рядом, но противостоять Айрату не сможет. Да и куда ему? Не та физическая форма и комплекция.

- Не бойся, - берет меня за руку Алишер. – Айрат сегодня разбушевался. Это шоу. Но как закончится, ты сразу уходишь, Катя, - заявляет он решительно и кивает здоровому охраннику, стоящему в проходе. - Вова проводит тебя до машины. И больше сюда ни ногой. Зря я повелся на твои уговоры.

Да я и сама не приду. Даже если мне приплатить, откажусь.

- А если папа узнает? – лепечу жалобно.

- Раньше надо было думать, - ворчит Алишер и добавляет с усмешкой. – Не боись. Димиру сейчас не до этого.

И спрыгнув с платформы, отделяющей зрительный зал от ринга, спешит награждать победителя.

- Екатерина Александровна, - окликает меня Вова, прикрывая спиной от яростного взгляда Айрата.

Всего одна минута. Одна единственная! Но лона дает нам фору. Быстрым шагом иду по коридорам к парковке. И только сев в машину, выдыхаю.

Ну и приключение, божечки-кошечки!

Рассказать бы кому. Но Настя – моя самая близкая подруга – обиделась на меня и перестала общаться. Даже в другой ВУЗ перевелась. Я, конечно, налажала по полной. Надо было раньше признаться, что нет у меня никакой дислексии. Но мне так нравилось слушать Настины объяснения. А потом все накрылось медным тазом. В один миг.

И Настя не простила. А потом не простила я.

Это сейчас, через полтора года мы общаемся как и раньше. Но тогда… узнав о романе отца и моей подруги, я просто сошла с ума. Забрала у меня! Присвоила. Гадина.

Если б они мне сказали сами, я бы, наверное, отреагировала по-другому. Но в тот момент меня накрывает темная безысходность.

Никому не нужна. Никому.

Если честно, я много наделала глупостей. Вела себя как последняя идиотка. До сих пор стыдно. И перед Настей, а еще больше перед отцом.

«Папа,- улыбаюсь сквозь слезы. Подтянув коленки к груди, прикрываю глаза. – Он всегда стремится помочь мне, не смотря ни на что».

Даже в той гнусной истории с Масловским, не поверил моим оправданиям, но безоговорочно встал на мою сторону. Отправил меня в Стамбул, а из уголовного дела исчезли все упоминания обо мне. Хотя я толком не вникала в дела приятеля, но Антон и его друзья решили все свалить на меня. И если бы не папа, меня бы оговорили и дали срок.

Но может, лучше было бы отсидеть. Пусть и по заведомо ложному обвинению. Все что угодно, лишь бы не попадаться в лапы к Айрату!

Всю дорогу до Шереметьево я реву белугой. Мне кажется, все меня предали. Отец, Антон, Настя.

Папин водитель хмуро косится на меня, а затем останавливает машину.

- Перестань ныть, Катерина, - басит он недовольно. – На вот. Попей воды. Полегчает. – Протягивает мне бутылку.

Делаю пару глотков и прошу.

- Денечка, миленький, отвези меня на вокзал. Я к маме уеду. Пожалуйста!

- Мне из-за тебя работу терять не хочется, Кать, - пресекает он всякие разговоры.

Затихаю, стараясь свыкнуться с безысходностью.

Стамбул, так Стамбул. Там тоже люди живут.

Уже на подъезде к Шарику, на меня накатывает полное безразличие. Даже в сон клонит и немного подташнивает.