Зарегистрировавшись на Точке Телепортации, я развёл костёр. Вскоре котелок забулькал, источая ароматы, от которых у Пресциллы потекли слюни. Налил ей миску, себе тоже. Ели в тишине. Несмотря на болтливость в моменты истерик, обычно Пресцилла молчалива. Пятнадцать лет одиночества сделали своё дело.

После еды я откинулся назад, прикрыв глаза. Поспать перед боссом – святое дело. Но на живот приземлилось что-то маленькое и увесистое. Открыв глаза, я попытался вдохнуть. Пресцилла стояла на мне, упёрев руки в бока.

– Что? – просипел я.

– Никакого сна! История! – потребовала она.

Точно, фреска! Из-за мыслей о боссе забыл. Время узнать следующий фрагмент легенды…

Я медленно шёл вдоль стены, изучая фреску, пока Пресцилла устроилась на моём плече, нетерпеливо ёрзая. Как обычно, история оказалась фрагментарной. Похоже, эта часть не связана напрямую с предыдущей – там был ребёнок, чьё мировоззрение рухнуло. Здесь же явно взрослый мужчина. Хотя это мог быть тот же ребёнок годы спустя. Ради Пресциллы я решил интерпретировать именно так.

– Много лет спустя, после того судьбоносного дня, мальчик вырос и стал исследователем, – начал я. – Он путешествовал по миру в поисках легендарной воды. Ради неё он пускался в опасные и дорогие экспедиции, не жалея ни сил, ни средств.

Пресцилла внезапно сорвалась с плеча и подлетела к фреске. Её крошечная ручка коснулась изображения источника, бьющего из-под земли.

– Вода Жизни, – прошептала она так тихо, что я едва расслышал.

– Вода Жизни? – переспросил я с интересом.

Она вспыхнула как маяк, отлетела обратно и устроилась на плече, свернувшись в клубочек. Выглядела она так, словно мир рухнул. Я выждал несколько секунд, наблюдая за её мини-депрессией.

– Пожалуйста… продолжай… – едва слышно попросила она, пряча лицо.

– Он искал Воду Жизни, потому что женщина, которую он любил, была смертельно больна. Он верил, что только эта легендарная вода может спасти её. Говорили, тот, кто выпьет из источника, исцелится от всех болезней. А если пить каждый день – будешь жить вечно…

Я специально добавил последнее, наблюдая за реакцией Пресциллы. Она даже не дёрнулась. При таком названии логично предположить бессмертие. Все эти легенды о фонтанах молодости не на пустом месте возникли. Для простого человека может и не заманчиво, но для знати, цепляющейся за власть и жизнь… Я продолжил интерпретировать фреску.

– После долгих поисков он наткнулся на работорговцев. Они захватывали фей, превращая их в рабов. Называли их… домовыми феями.

Пресцилла вздрогнула, но головы не подняла. Я чувствовал её напряжение.

– Великий авантюрист сразился с ними и победил, освободив пленниц. Но в битве получил смертельную рану. На этом фреска обрывается. Он лежит в луже крови, а освобождённые феи улетают в ночное небо. Его последние мысли – хотя бы он смог кого-то спасти. Хотя бы их.

Пресцилла подняла голову. Её глаза блестели от невыплаканных слёз.

– Это грустная история.

Я философски пожал плечами.

– История не закончена. Она может стать грустной или счастливой – узнаем в конце. Лично я считаю, бросать историю на середине – преступление. Хорошие истории заставляют чувствовать. Заставляют сопереживать. Ради этого их и рассказывают.

– Ты продолжишь узнавать её со мной? Поможешь закончить эту историю? – в её голосе звучало отчаяние. – Почему-то… почему-то мне кажется, это очень важно! Важнее всего на свете!

Я смотрел на неё, понимая – это больше, чем просто любопытство. Основа подземелья – незавершённая легенда, история без конца. Она просила не просто дочитать фрески. Она хотела, чтобы я завершил легенду, дал истории правильный финал. И без этого её память не восстановится, она навсегда останется потерянной душой в лабиринте забвения.