В течение нескольких недель, последовавших за государственным переворотом, военная хунта превратила в норму повседневные репрессии и расстрелы на улицах, политический произвол и концентрационные лагеря, судебные процессы, на которых отсутствовала всякая законность.

Только на Национальном стадионе, как подсчитано, находилось более 7 тыс. арестованных. На острове Даусон томились в заключении руководители политических партий. В северной пустыне Чакабуко, где стояла ужасающая жара, был открыт концлагерь.

Просившие убежища осаждали посольства. Университеты подверглись бомбардировкам военно-воздушных сил, чего не решились делать даже нацисты. Костры из книг на всех перекрестках свидетельствовали о страхе перед идеями, охватившем военных.

Буржуазия, жаждавшая реванша, полная стремления возвратить свои привилегии, захватывала национализированные предприятия, добиваясь законов о восстановлении частной собственности. Латифундисты сгоняли крестьян с недавно отданной им земли.

По самым скромным подсчетам, число жертв в стране достигло 30 тыс.

Страна оказалась залитой потоками крови.

На национальной эмблеме Чили написано: «Разумом или силой». Чилийский народ попытался найти решение своих проблем с помощью разума, а у него силой отняли такую возможность.

В среду 27 июня 1973 года в 3 часа 15 минут пополудни автомашина «форд» синего цвета под номером ЕФ–432 спускалась по проспекту Костанеры, который связывает районы Сантьяго, где живут состоятельные люди, с коммерческим и чиновничьим центром города. Название «Костанера» проспект носит потому, что это, по существу, набережная, идущая параллельно берегу реки Мапочо на всем ее протяжении, пока она пересекает город.

В машине ехал генерал Карлос Пратс, командующий чилийской армией, занявший этот пост после убийства генерала Рене Шнейдера. Генерал Пратс в сопровождении только одного водителя направлялся в министерство обороны.

Вдруг несколько машин приблизились к «форду» генерала и окружили его. Перед «фордом» пристроился «мерседес» кремового цвета с номерным знаком СФ–651, сзади – «ситроен» под номером М–026, слева от машины генерала следовал автомобиль, в котором ехал репортер газеты Демохристианской партии «Ла Пренса» Эдгардо Марин.

Невдалеке двигались другие автомашины с репортерами «Радио агрикультура» – органа Национальной ассоциации сельского хозяйства, организации чилийских латифундистов и помещиков, «Радио Бальмаседы» – органа Демохристианской партии, «Радио минерия» – органа Национальной партии и реакционного «Радио кооператива». На небольшом грузовичке ехали также журналисты и телеоператоры тринадцатого канала телевидения Католического университета, возглавляемые пресвитером Раулем Асбуном.

В какой-то момент к «форду» генерала пристроился «рено» красного цвета с номерным знаком БИ–112, выданным в ЛасКонденсе, и ехавшая в нем сеньора Алехандрина Кокс вдруг стала показывать язык и всячески провоцировать высокопоставленного военного.

Эти провокации и маневры других машин, имитирующих окружение, продолжались на протяжении десяти кварталов. Вспомнив, вероятно, нападение, жертвой которого стал его предшественник генерал Шнейдер, убитый на улицах Сантьяго, генерал Пратс вынул пистолет и выстрелил в шины красного «рено», заставив его остановиться.

Алехандрина Кокс вышла из машины в сопровождении своего племянника Хуана Пабло Кокса, студента факультета промышленного электричества, который вел машину. (Сеньора Кокс – золовка Хорхе Фонтайна, одного из руководителей организации промышленников – Конфедерации промышленности и торговли, – была также родственницей Артура Фонтайна, занимавшего высокий пост в газете «Эль Меркурио», принадлежащей Агустину Эдвардсу, одному из самых богатых людей в Чили, который в то время жил в Нью-Йорке, и был вицепрезидентом «Пепси-кола интернэшнл».)