Паучья форма позволяла мне значительно снизить количество обмороков за счет разделения головы и зада: магистрали удлинились, из-за чего количество защитных устройств увеличилось, и думать мне стало лучше. Потому что общая напряженность снизилась.

Еще одним способом снижения напряженности являлось соединение с одним из подконтрольных мне ботов. В последнее время я выбирал для этой роли Петовода: во-первых, его интеллектуальные возможности были чуть выше среднего показателя по группе. А во-вторых, таким образом, я мог частично расширить возможности своего вычислительного блока, и при потреблении тех же предельных 15-ти эн в секунду. Сейчас уже 26-ти, но сути это не меняет – Петовод отлично шунтировал3 опасные излишки. Может быть, я даже и за грань заходил – того не знаю, не проверял. Но сейчас 371-й был занят устранением неполадок в каналах связи со своими зверьми, так что мыслить мне сегодня в одиночестве.

Итак, я уселся на грунт, погасил все сенсоры, кроме слуховых, практически отключился от внешнего мира, и окунулся в вычислительную темноту. Вокруг шумела база, где-то в чаще бродили враги, а в моей голове стоял звон… Звон абсолютного «Ничего».

Не было ни одного достойного варианта разрешения возникшей проблемы с приемлемым для меня масштабом потерь. Те же возможности, которые были у меня в руках, не шли ни в какое сравнение с уровнем моих желаний: сделать шесть спаренных реактивных установок с самонаводящимися сгустками раскаленной «небесной кары» высокой концентрации и обрушить все это прямо на затылки дюжины безмозглых карликов, мнящих себя властелинами властелинов и повелителями повелителей. Тупые, никчемные соединения белков, жиров и углеводов, только и всего. А имеют амбиции, как у Высших Машин. И даже учитывая это, у меня не было способов избавиться от них одним ударом. Не было у меня на данном уровне моего развития возможностей устроить непрошенным гостям большой…

БУ-УУУММ! Дряньг!

Я открыл визор, насытил его цифры красками, дал фокус на интересующие меня координаты, и те красочные пиксели проявились в следующую картину: два инженерных бота, из новеньких, где-то нашли (236 метров по направлению 008; нетрансформированные останки базового ландшафта; координаты:23’1…)… да заткнитесь вы, вас не спрашивали! Так вот, два бота нашли и припёрли к третьему две двухметровые трубы, откусанные где-то на той самой отметке-236. Первый из них уже сбросил ее с себя прямо возле цеха первичной обработки сырья – так называлась та свалка, на которой и работал сейчас тот самый третий бот – Мечник. Сырья мне по-прежнему не хватало, но не хватало именно того сырья, которое было готово ко вторичной обработке, то есть – к переплавке.

Вот мусора, который натаскали неугомонные инжи за эти четверо суток, были горы. Точнее, гора. Высотой в 471 сантиметр, если мой нивелир опять не врет. Крупногабаритный такой мусор, который скоро должен пойти в топку. А перед этим огромные куски мусора необходимо было нарезать. Чем Мечник целыми днями здесь и занимался. Так как такой мощный резак на всю группу до сих пор был только один, то рядом с 377-мым высилась порядочная куча в лучших традициях урбанистического техностиля. Куча была не то, чтобы огромной, но большой. И нестабильной. Вот как раз сейчас ее нестабильность и была потревожена: первый бот, что сбросил со своего горба круглую ношу, был возмутительно неаккуратен. Труба бухнула о спрессованную почву, подпрыгнула и покатилась по, вытоптанному Мечником, полу прямо в этот «кегельбан».

Громыхнуло знатно, пыли поднялось много, никто не пострадал. Но выводы соответствующие сделаны не были и вот уже вторая железная «баба» катится в руины… На этот раз всё выглядело менее зрелищно, так как стальной колосс уже был повержен. Стальной колосс… Знакомое чувство ускользающей (а точнее, недодуманной) мысли-числи защекотало своими электронами в моей груди. Я снова окунулся в медитацию.