Глеб Иванович намеренно сделал паузу, но Леонид даже не шелохнулся. То, что Бокий очень серьезно подготовился к разговору, было ясно. Любитель мистики совсем не прочь обзавестись своим человеком возле секретаря ЦК товарища Кима. В общем, самая обычная вербовка. Теперь и седой археолог пригодился.

– А чтобы вы не подумали плохого, Александр Александрович просил вам напомнить: «Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит. На месте злачне, тамо всели мя, на воде покойне воспита мя…»

Леонид вздрогнул. В устах начальника Секретного отдела слова 22-го Псалма – в прославление Бога за особенное хранение – звучали странно. Чувствовалось, что это – не его Бог.

На что хотел намекнуть Артоболевский? Дать знак, что жив, и напомнить, как они оба стояли у расстрельной стенки?

– За привет – спасибо, – наконец проговорил бывший чекист. – Значит, решили-таки Агартху искать, товарищ Бокий?

Ответом был веселый взгляд.

– А вы, значит, Фома-апостол, которому надо обязательно вложить персты в рану, дабы убедиться? Думаете, я верю в ведьм, колдунов и всяческих горных арвахов? Нет, не верю. Не верю, но знаю! А вы не допускаете мысли, что кроме нашей цивилизации на Земле существуют и другие, нечеловеческие? До сегодняшнего дня они просто не хотели с нами разговаривать. Люди, к сожалению, со стороны выглядят не слишком привлекательно. А теперь у нас появился шанс!..

Леонид постарался не дрогнуть лицом. Началось! Искусил-таки мистик и теософ Мокиевский старого большевика. Другие цивилизации… Зачем так далеко искать? Планета Тускула и установка Пространственный Луч куда интереснее, чем вся эта восточная ерунда. «Что на Востоке, что на Западе хватает тайн и чудес. Но все они, уж поверьте мне, вполне земного и материального происхождения». Именно так, Александр Александрович!

Впрочем, не беда. Пусть Блюмочка по горам побегает, ему полезно будет, а то набрал лишнего веса чуть ли не в пуд.

– Между прочим, Агартхой интересуются не только в моем ведомстве, но и в вашем. Кто-то из руководства снаряжает туда экспедицию, причем не по поручению ЦК, а свою личную, без утверждения на Политбюро. Не слыхали, товарищ Москвин?

– Не слыхал, – Леонид безмятежно улыбнулся. – Товарищ Бокий, единственная экспедиция, которой мне пришлось заниматься, это та, которая на Землю Санникова. Если начальство разрешит, с удовольствием вам расскажу.

– Земля Санникова, – задумчиво повторил начальник Секретного отдела. – Согласен, очень интересно, сам бы съездил.

Кивнул, помолчал немного.

Встал.

Леонид тоже поднялся со стула, решив, что пора и честь знать. Но Бокий не спешил. Подошел к зашторенному окну, отодвинул тяжелую ткань, зачем-то постучал пальцами по стеклу.

– В ближайшее время, товарищ Москвин, намечаются крупные изменения, в том числе и в Госполитуправлении. Есть мнение, что для усиления и упорядочения нашей работы за рубежом следует создать отдельное Управление при НКВД и сосредоточить там наши лучшие силы. Возглавит его, вероятно, товарищ Дзержинский, создатель и бессменный руководитель советской разведки…

Пальцы вновь ударили по стеклу. Глеб Иванович обернулся. Легкая, еле заметная усмешка.

– Есть также мнение поручить товарищу Дзержинскому руководство Высшим Советом народного хозяйства, учитывая его опыт работы на транспорте. Естественно, такая нагрузка запредельна, поэтому Феликсу Эдмундовичу следует помочь. И мы, конечно, ему поможем!..

Он вновь подождал, давая возможность собеседнику осознать сказанное. Но Леонид уже понял. Скорпионы все-таки вцепились друг в друга. Дзержинского в очередной раз хотят снять с поста председателя ГПУ.