Во время нашей поездки по Европе мы говорили о его литературных планах. Замыслы были очень интересные: например, ему очень хотелось написать продолжение истории Христа, Его земной жизни. Отец всерьез верил апокрифам, согласно которым Иисуса спасли от распятия, и Он жил долго и счастливо в любви и согласии с Марией Магдалиной, а она родила ему кучу детишек.

Отец хотел закончить роман «Долог путь до Типперэри». К сожалению, этим планам не суждено было сбыться – напечатана только первая часть.

Мечталось ему написать детектив, но никак не придумывался главный герой. Мы перебирали известных персонажей, и наконец мне пришла в голову идея, которая понравилась отцу. Я предложила ему в качестве главного героя немолодого писателя, партнером которого (своего рода Ватсоном в юбке) должна была стать его дочка. Они переписываются и в письмах раскрывают давние преступления. В связи с этим отец рассказал мне о смерти Галича и добавил, что не верит в несчастный случай, считает, что его «убрали» спецслужбы, которые не могли допустить возвращения Галича в Россию (о чем тот мечтал). Отец говорил, что очень хочет, чтобы правда вышла наружу, хочет написать об этом. Увы, остался только замысел.

Был еще чудесный замысел написать о писателях и общественных деятелях, с которыми отца сводила судьба, хотя бы по несколько страничек о каждом, такие маленькие рассказики. Я видела составленный им список имен – это бы было очень интересно! Юрий Казаков, Григорий Поженян. Константин Симонов, Александр Твардовский, Сергей Довлатов, Владимир Высоцкий, Евгений Урбанский, Василий Ордынский, Булат Окуджава, Михаил Шолохов, Белла Ахмадулина, Фазиль Искандер, Андрей Битов и многие другие – в списке было много людей, которыми гордится Россия.

Кстати, когда я спросила отца об имеющихся у многих сомнений в том, что Шолохов является действительно автором «Тихого Дона», отец твердо сказал, что уверен – роман написал Шолохов. Он читал другие его вещи и полагал человеком талантливым, слушал его выступления на съездах и говорил, что Шолохов всегда отмалчивался, никого не защищал из писательской братии, но и никого не клевал.

У отца к Шолохову был небольшой счет – как-то при мне он перечитывал «Тихий Дон» и недовольно воскликнул: «Зачем он так рано убил Аксинью! Такой яркий персонаж – без нее мне дальше роман читать не хочется!»

Считал ли он себя профессиональным писателем, как относился к славе, мечтал ли о ней? Помню, во время нашего путешествия я рассказала ему об интервью с Чингизом Айтматовым в «Аргументах и фактах», который сам себя назвал «классиком», и о том, как меня резануло это, – я Айтматова очень любила, особенно «Буранный полустанок».

Отец ответил, что, в отличие от Айтматова, не считает себя «классиком», более того – он вообще не профессионал, а только любитель, потому что, по его мнению, писать нужно только о том, что любишь. «Если я пишу о том, что интересно мне, будет интересно и читателям», – говорил отец.

Писал отец всегда по утрам, уже в шесть он был на ногах, писал часов до двух-трех, потом обедал и занимался физическим трудом или смотрел телевизор, слушая в основном новости. Он часто повторял, что литература не делается во вторую смену.

Знал ли он себе цену? Думаю, что, конечно, знал. Однажды он сказал мне, лукаво улыбнувшись: «А ведь у меня совершенно завораживающий стиль, поэтому я никогда не лежу на полках». И это правда – книги отца никогда не залеживались…

И еще он мне рассказал, что папа римский Иоанн Павел II называл его «Генерала» глубоко христианской книгой. Чувствовалось, что отцу эти слова запали в душу. В связи с этим мне вспоминаются слова, сказанные русским священником генералу Гудериану, когда по приказу Гудериана открыли тюрьму в захваченном немцами городе, и там обнаружили тела людей, расстрелянных заранее, своими. Гудериан ходил между трупов погибших и удивлялся, как могут свои уничтожать своих. А священник ему сказал только одно: «Не кладите персты в наши раны»…