Одним из средств объяснения гомосексуального влечения у Фрейда было понятие бисексуальности. Проблема гомосексуальности была камнем преткновения для объяснений гендера, основанных исключительно на биологии или на взаимном притяжении противоположностей. И эта проблема становилась все более острой, так как в конце XIX века социальное определение гомосексуалистов заключало в себе понимание их как особой группы. Отчасти это было обусловлено новыми формами криминализации (одной из ее первых жертв стал Оскар Уайльд), отчасти – медицинскими определениями гомосексуального поведения как патологии, и отчасти – политической и культурной реакцией на эти медицинские и правовые определения со стороны самих гомосексуалов. Карл Ульрихс в 1860 – 1970-х годах, Магнус Хиршфельд (еще более знаменитый исследователь) в 1890-х, а далее и другие авторы занимались научной сексологией и в то же время участвовали в движении за либерализацию общественного мнения и законодательства, связанного с гомосексуальностью. Прекрасным примером сочетания двух этих видов деятельности служит созданный Хиршфельдом Научно-гуманитарный комитет. Усилия многих людей привели к разработке натуралистической теории гомосексуальности, к идее «третьего пола». Полученный результат расходится с направлением, заданным Фрейдом, и эту теорию, поскольку она исходит из физиологических оснований гомосексуального выбора, в настоящее время можно считать опровергнутой. С политической точки зрения эта теория послужила защитной реакцией на обвинение гомосексуалов в безнравственности. Тем не менее еще в начале ХХ века она была единственным объяснением устойчивости гомосексуального желания на протяжении жизни. В этом смысле она укрепляла позиции тех, кто подвергал сомнению безусловность дихотомичного деления людей на две половые категории.

Интересно, что у Фрейда отсутствовала теория социальной структуры. Поскольку традиционная семья у него принималась как данность, то его анализ психосоциального развития и его медицинское лечение могли стать защитой патриархатного status quo. Так и случилось в кругу его последователей, особенно после эмиграции психоаналитиков в 1930-х годах в Северную Америку. Сам Фрейд был своего рода либертарианцем, но отнюдь не политическим радикалом, тогда как традиционную семью и особенно разделение ролей в семье сомнению подвергали в основном именно радикалы.

Вопросы, которые подняли утопистские колонии начала XIX века и теоретики социализма середины XIX века, с новой силой встали в контексте «нового тред-юнионизма» 1880 – 1890-х годов – движения за объединение неквалифицированных рабочих. Попытки объединить работающих женщин натолкнулись на препятствия, не встречавшиеся на пути объединения мужчин. Отчасти это было связано с прямым сопротивлением cо стороны мужчин: профсоюзы, контролировавшиеся мужчинами, часто не допускали женщин в свои ряды. Играли роль и специфика видов оплачиваемого труда, в котором обычно были заняты женщины: в сфере домашних услуг, в пищевой промышленности и в производстве одежды, – а также те требования, которые предъявлялись им их мужьями и другими родственниками в связи с женской работой по дому.

Участницы социалистического движения, например Клара Цеткин, утверждали, что социалистические идеи и практики должны быть переосмыслены, когда речь идет об угнетении женщин-работниц. Они считали, что половое разделение труда может быть изменено, и начали меры по его изменению. В первое десятилетие XX века в Германии, Соединенных Штатах и других странах в рамках социалистических партий образовались сильные женские движения. Под их давлением организации рабочих начали осторожно вводить совместный уход за детьми отца и матери, общественные прачечные, коммунальную организацию жилья и контроль над образованием как практические формы обобществления ухода за детьми и домашней работы. На короткое время, в результате активных действий Александры Коллонтай, это стало политикой революционного правительства в Советском Союзе.