– И что потом? – поинтересовался человек в цилиндре.
– А потом… – художник вздохнул. – Потом она ушла от меня в поп-арт…
– Сочувствую. Но, во всяком случае, у тебя есть своя история. А у меня её нет. Я просто возник здесь, и с тех самых пор скитаюсь как неприкаянный… – сняв и протерев свой монокль, человек в цилиндре водрузил стекляшку на место и пересказал события, свидетелем которых ему пришлось быть, вплоть до приземления в кресло. – …А потом ты ответил мне, что она ушла от тебя в поп-арт. После чего я ответил тебе…
– Спасибо, я знаю, что ты ответил, – заверил кубореалист. – Ну, так или иначе, мне кажется, что твоя проблема надуманна. Ко всему нужно относиться проще. По сути, ты встрял в такое большое количество историй… К лучшему или к худшему, ты повлиял на многие жизни и судьбы, чему-то научил других и что-то вынес сам. Всё это время именно ты находился в фокусе повествования. Ты был главным героем истории, и вся эта история была о тебе.
– Обо мне? – растерянно поправив цилиндр, промолвил скиталец, а монокль даже выпал у него из глаза.
– Ну, а о ком же ещё?! – настаивал художник. – Может быть, сюжета в традиционном понимании в твоей истории не было. Но сама история, так или иначе, несомненно, была. Так что, если хочешь, на этом можешь считать свои поиски завершёнными.
– Нет, нет и нет! – с возмущением сотряс тростью человек в цилиндре. – Так не пойдёт! Это было бы слишком просто, формально и наигранно. Нечестно и по отношению ко мне, и по отношению к читателю. Мне хотелось бы для себя какой-то пусть даже и не особенно замысловатой, но своей, отдельно прописанной истории.
– В этом-то и заключается твоя проблема. Ты слышишь, но не слушаешь. Ты смотришь, но не видишь. Всего минуту назад ты был разбит горем из-за того, что у тебя нет никакой истории вообще, а теперь начинаешь крутить носом, желаешь выбирать, начинаешь чего-то хотеть и требовать. История есть. Она самобытная, достаточно интересная и целостная. Но просто лично тебя она не устраивает. Ты желаешь чего-то другого, чего-то менее очевидного. А это уже другой момент. Тут включается твоя вкусовщина. И если ты сейчас пройдёшь мимо, то не потому, что тебя кто-то гонит, не потому, что у тебя нет другого выхода, а просто из-за собственного решения. Здесь есть вступление, конфликт, завязка, развитие, кульминация, развязка, заключение и даже факультативная композиция. А тебя, видите ли, не устраивает. Ах, извините!
Задумавшись на некоторое время, человек в цилиндре нехотя признал, что в словах кубореалиста есть свой резон. Да, так или иначе, все встреченные им по пути истории по сути формируют одну большую историю. Эдакий шкатулочный или рамочный роман. Да, в известном смысле, – это тоже история, в которой тоже есть развитие. И в этом контексте она является пусть и не вполне традиционной по форме, но достаточно традиционной по сути. Хотя и с этим тоже можно поспорить.
Формально он мог бы согласиться с приведёнными доводами, и за это его никто бы не осудил. Но сам он видел в этом какую-то трусость и нежелание продолжать путь. В его понимании, это было примерно то же самое, как, если в ответ на слова о том, что из ребёнка нужно вырастить настоящего человека, кто-то взял бы анатомический атлас, начав доказывать, что по формальным признакам он уже является особью человеческого вида. Но речь-то совсем не об этом! Это как сказать: «Зачем тебе жена, когда слон больше и спокойнее?».