…Да и много вообще всего настолько противоречивого, что сложно отделить: где здесь правда, а где вымысел.

Но иметь с ними дело непосредственно – прежде не доводилось. Во всяком случае – теперь представилась возможность подтвердить или опровергнуть справедливость некоторых предположений.

И одно уже выявлено – возникли они и вправду весьма эффектно.

Голос предательски дрогнул, срываясь на крик, и прозвучал весьма неуверенно, а сердце – бешено колотилось, не успев отойти от недавно пережитого шока:

– Мать вашу щупальцами! Вы кто?! Откуда?! Зачем?!

– Мы уже пред ставились, – флегматично заметил приземистый. – Ес ли хотите под робнее: инспек торы – Тау и Сигма. Семь сот второе отделе ние. Пер вый уровень допуска!

– Мы зъдъесь – по дьелу, – всё с той же раздражающей улыбкой заметил первый.

«Собачьи дети. Так и не ответили на вопрос», – постепенно приходя в чувства, заметил про себя Ий.

– Вьерно, – кивнул высокий.

– В смысле? Что верно? – вновь растерялся инспектор.

– В смыслье– да, – кивнул тот снова.

– Так… Я не понял, вы что, ещё и мысли мои читаете?! – с возмущением воскликнул Тантопулас: подобное ментальное сканирование являлось грубейшим вторжением в личное пространство, частную жизнь, да и вообще – вопиющим нарушением его основных гражданских прав.

Право неприкосновенности мысли!

– В этом ньет необходимости, – тем временем заверил его высокий непрошенный гость. – Вы простоочень громко ду маете.

– Это нас немно жечко раздра жает, – отметил второй.

– Чёрт! Да вы вообще по-человечески разговаривать умеете? Как вас там отбирают с такой дикцией? Уж я-то думал, в Департаменте работают элитные профессионалы, – по-прежнему без особого воодушевления раздражённо заметил Ий.

– Пыта емся. Мы обща емся меж ду со бой совсем иначе. Это– дань уваженья к вам. Что поделать! – виновато развёл руками первый.

– Объект вышел на связь с предполагаемым связным, – меж тем возвестил ровный тембр в наушнике.

Задание. Точно. Всё из головы вылетело. Всё идёт наперекосяк.

Пару мгновений Тантопулас находился в некоторой прострации но, вспомнив, что должен ответить, опустил пульсомёт, сообщив своему сотруднику:

– Пробейте связного по базе данных… Не упустите из виду…

«Что за бред? Это ведь ежу понятно. Ум за разум заходит», – отметил про себя инспектор и, громко выдохнув, добавил:

– Продолжайте.

Так, всё, пора брать себя в руки.

Подняв глаза на притихших агентов Департамента, Тантопулас заметил:

– У нас, в данный момент, проводится серьёзная операция, едва не сорванная из-за вашего появления. Вы как-то можете это прокомментировать?

– Тьепер ваша опера ция – будь ет проходить под нашей юрисдикцией. С вашим командо ванием – уже согласо вано, – как ни в чём ни бывало ответил высокий агент. – Естественно никто немог оповестить вас зара нее. Иначе это не было бы секретной операцией.

«Да он же просто издевается, – начиная ненавидеть манеру речи говорящего, обозлился инспектор, на миг забыв о том, что странные визитёры способны считать его мысли. – Либо у них тут свои интересы, либо они не желают допустить двойной игры со стороны штаба нашей агентуры. Либо – и то и другое».

*** *** ***

Как бы то ни было, Лунмэнь направлялся в сторону гостиницы, держа в руках крошечную игрушку. Время от времени он переводил взгляд на мелкого изувеченного страдальца, словно бы ожидал увидеть что-то новое. Нет, самая заурядная кукла, какие штампуются в огромных количествах по всему Освоенному Космосу и продаются в каждом киоске за цену, которая будет по карману даже бомжу. Другое дело, что не всякий бомж станет брать куклу и играть с ней. У этого автоматона заложен ряд простых алгоритмов, в соответствии с которыми он должен развлекать и ненавязчиво обучать ребёнка, при этом ни в коем случае не причиняя ему вреда. Игрушка должна защищать себя от поломок и, по мере возможностей, самостоятельно устранять любые неисправности, но это – не приоритетная цель. На первом месте – воля владельца. Кто куклу покупает – тот её и баюкает.