То есть, говоря проще, не всё то, что считается хорошим и плохим в представлении человека обязательно является таковым и с религиозной точки зрения, равно как и не всё то, что характеризует человека с лучшей или худшей стороны в мирском представлении, должно характеризовать его дурно или высоко в отношении духовном.

Просто, когда мы говорим о том или ином человеке, что он, к примеру, «хороший» или «плохой», это – субъективно, а объективно – у него есть обязанности перед Богом, которые он исполняет или не исполняет.

Человек, известный в прошлом как отъявленный негодяй и вызывающий в связи с этим известную неприязнь, – при этом может начать новую жизнь по Правде Божьей; в то время как человек, имеющий репутацию героя и человека чести, может не предпринимать никаких шагов для исполнения Божьей Воли и спасения своей души. Человек, которого не простили другие люди за мнимую или настоящую вину перед ними, – может обрести прощение за вину перед Богом, если будет к этому стремиться. И, в то же самое время, человек, которого считают хорошим из-за того, что он рисковал жизнью ради товарищей на поле боя, лечил больных и подавал нищим, может проповедовать ересь, которая, в конечном итоге, погубит как его самого, так и тех, кто внял его словам. Потому что то, во что верит человек, столь же неотъемлемо определяет судьбу его души, как и то, что он делает, поскольку ни вера без действий, ни действия без веры, ни действия, за которыми стоит ложная вера, не приводят к исполнению Божьей Воли и Спасению.

Счастье – есть единство с Богом, и когда человек, не знающий этого, подменяет счастье ощущением радости, чувственных удовольствий, беспечен, безмятежен, не зная, о чём, зачем и почему он должен утруждать себя беспокойством, – он не ведает за собой грехов, даже если сугубо теоретически признаёт на словах их существование и считает своё спокойствие завершённым благом. Начинает думать, что у каждого есть своё отдельное счастье, отдельная истина, подменяет ложь и правду «мнениями», на деле оказывается несчастен, даже и не подозревая об этом. Ибо сказано, что несчастен тот, кто довольствуется своей человеческой правдой и не ищет Правды Божьей, ибо в радости своей не ведает, что несчастен, и нищ, и наг, и бос.

Человек, который не понимает, почему люди, причиняя боль и обиды друг другу, при этом просят прощения у Бога, опять же, снова не видит разницы между моралью и религией. С одной стороны – человек чем-то обидел ближнего, с другой – породил грех, ибо пошёл против Божьей Воли, нарушив одну из Заповедей. И даже если один человек вскоре простил другого – это не значит, что вместе с этим исчез и грех. Потому что это две разные вещи.

Ни сознательное следование каким-либо моральным принципам без веры в Бога, ни одно лишь обретение веры в то, что Бог или, тем более, «что-то» существует, ни участие в церковных ритуалах и обрядах – ни в отдельности, ни даже вместе не заменяют собой жизни по Правде Божьей. Рождение и воспитание детей, честность и верность с друзьями и близкими сами по себе, опять же, ещё не означают духовной жизни, ибо занимаясь всем этим – человек не делает чего-то особенного, что должно каким-либо образом помочь ему исправить его повреждённую природу: то же самое делают язычники, мытари и грешники. Ещё одной распространённой подменой «духовного развития» можно назвать увлечение искусством, при котором подлинные религиозные чувства подменяются эстетическими: можно проводить время в созерцании шедевральных картин и величественных статуй, чтении античных трагедий и услаждении слуха звуками музыки, но, само по себе, это не делает человека ближе к Богу.