Двоих бездомных, лежавших с двух сторон от нее, забрал городской патруль для дальнейшей ликвидации.

Девушка побрела дальше, в косой переулок между базарными площадями, где проложена была каменная кладка, столь редкая и диковинная для железных и металлических уровней, из которых состоял город.

Кривая вывеска с неоновой зеленоватой надписью выглядела по-детски несерьезно: «Зистиат и алкоголь – для работников предприятий действует скидка».

Это было единственным местом, куда Вивиан с подросткового возраста захаживала постоянно, помимо родной капсулы.

Владелец небольшого бара, который местные чаще называли поилкой, был старинным другом семьи. Правда, общался он теперь только с Ви, с тех пор как Лила оказалась в положении и произошедшее тяжелой ношей легло на семью.

Бар, в котором помещалось всего три продолговатых стола, был забит до потолка. Пара вусмерть пьяных гуляк сидела на плечах своих товарищей, напевая нецензурные песенки о представительницах третьего класса, и норовила то и дело свалиться.

Вивиан безжизненным призраком проскользнула к самой стойке и, пользуясь близким расположением хозяина, зашла за нее и уселась на стульчик для бармена.

Буггида, тот самый хозяин, полный усатый мужчина с длиной косой и узкими глазами, заметил миниатюрную брюнетку за стойкой и взволнованно улыбнулся, поняв, что девчонке надо высказаться и рассказ будет не из веселых.

Он слушал внимательно, не перебивая, успевал принимать заказы в форме громких выкриков, смешивать огнеопасные коктейли и обновлять кружку самой Ви почти каждые десять минут.

Рассказ растянулся, несколько шумных компаний ушли дебоширить в другие доступные места, народу стало поменьше и в заведении стало тише.

Буггида оперся локтем на стойку и пригладил усы, с сожалением и жалостью глядя на Вивиан.

– Вот это, я понимаю, чертовски несчастливое столкновение. Встреча с Месье Идо – сущая кара крови.

СМЧ на широкой шее Буггиды будто в насмешку над Ви поигрывал озорным мигающим огоньком.

Хозяин не привык долго стоять без дела, поэтому при отсутствии заказов начал протирать стаканы и проверять бочки с химическими растворами, подражавшими тому, что написано на вывеске – алкоголь.

Ви, у которой голова с непривычки болела после выпитого, устало и равнодушно пробормотала:

– Идо? Так называют этого Глоуроусаудерса?

– Ну да, они ж сами любят повторять, мол, нашим первичным варварским языком мы коверкаем их напыщенные имена. Вот и сокращение родилось, чтоб самим не надрываться и их чувствительный слух не резать, – пробурчал толстяк, доставая склянку с красителями, которые окрашивали химрастворы в более привлекательный цвет. – У этого Идоманта, или как там его, нарекаемый Идо, слава-то с душком. Он тот еще неисправимый первоненавистник, ксенофоб и расист. Открыто презирает нас, как немытый скот.

– Да уж, я ощутила на себе всю силу его нескрываемого презрения, – выдохнула Ви, сморщив нос и вздрогнув при упоминании проваленного собеседования.

Буггида как раз добавлял в бочки краситель, когда последняя оставшаяся шумная компания за дальним столом слишком сильно навалилась на него и разломала несчастную мебель на две части.

– Кровяной сгусток, да чтоб вас! – Громогласно выругался хозяин, чем вызвал смешки и извинения пьяной своры, которая принялась тише обсуждать свои нетрезвые бредни. – Не успел отойти от гнилья высшего ранга, как эти оборванцы напомнили, за что не люблю наш класс!

– Не поминай элиту в своей ругани, а то упекут, – Вивиан безразлично рассматривала, как оставшаяся пена медленно скатывалась по стенке стакана вниз. В затуманенной голове всплыли неприятные воспоминания о жидкой фиолетовой радужке.