– Я думала, они помирятся. – Сати покачала головой, глядя, как Ойтуш снова принимается мыть пол, который Томас выдраил минуту назад.

– Перестань, – отмахнулась Эвридика. – Оба слишком гордые. Да и спорный объект слишком ценен для них обоих.

– Ты обо мне сейчас говоришь? – Сати едва заметно улыбнулась.

Эвридика многозначительно посмотрела на нее. В подземке действовал негласный сухой закон, и все же старшая сестра Ойтуша периодически нарушала его, прикладываясь к маленькой фляжке, которую прятала за поясом.

– Ты правильно сделала, что вышла за Ойтуша, – сказала она и тут же добавила: – Не в том плане, что он лучше для тебя, а в том, что не морочишь голову обоим сразу.

Сати почувствовала себя неловко: в последние недели на Острове они с Томасом были очень близки, и Эвридика знала об этом. Но Ойтуш был выбран ею вопреки всему: классовой несовместимости, козням протектория, смерти, которая много раз пыталась разлучить их, – а это только усиливает связь между людьми.

Один за другим погасли большие прожекторы: в подземке готовились ко сну. Сати еще раз взглянула на палатки, где ее муж и тот, кому пришлось остаться лучшим другом, заканчивали мыть полы в темноте.

– Ты знаешь, Эвридика… – начала Сати как бы между делом – именно так проще всего рассказывать о своих личных секретах.

– А? – Эвридика глотнула из фляжки, и Сати ощутила, как потянуло спиртом.

– Я все хотела сказать тебе… спросить у тебя… Как тебе вообще здесь живется? – Сати сказала совсем не то, что хотела, и женщина догадалась об этом.

– Скучаю по своему мини-бару, – ответила она и поднялась с ящика с боеприпасами. – Пойду спать.

Эвридика исчезла в брезентовых дверях палатки, куда через минуту вбежали веселые и явно не настроенные на сон Протон и Кёртис. Послышалось раздраженное ворчание Ойтуша из-за того, что они топчут свежевымытый пол.

– Ну кто здесь еще? – возмутился он, когда Сати вошла в палатку.

– Это я, – негромко отозвалась девушка. – Ты как? Найдется свободная минутка?

– Спать хочу жутко. – Ойтуш завалился на койку. – Иди сюда, Мелкая.

– Не хочешь немного пройтись? – Сати продолжала стоять в дверях.

– Давай завтра? Сегодня я уже ни на что не годен. – Ойтуш прижал подушку к лицу, чтобы не слышать, как на другом конце казармы Томас шуршит своими вещами. – Или постой. У тебя что-то случилось? Что-то экстренное? – Он приподнялся на кровати и уставился на силуэт девушки.

Сати на секунду замялась с ответом.

– Не экстренное. До завтра вполне подождет.

Она легла, накрыв себя рукой Ойтуша, которая через мгновение потяжелела: парень провалился в глубокий сон.

Утренние пробежки по туннелю давно стали привычным делом. И если раньше Ойтуш не в силах был пробежать и километра без одышки, то сейчас легко мог осилить и десять.

В любой другой день, но только не сегодня.

Сегодня он плелся одним из последних – сказалась неделя внеплановых уборок. В какой-то момент он запнулся не то о кирпич, не то о железку, по инерции пробежал еще два метра и полетел лицом вниз, словно в каком-нибудь комедийном кино. Соприкосновение с землей было не столько болезненным, сколько неожиданным – давно Ойтуш не падал вот так, глупо споткнувшись. Некоторое время он лежал неподвижно, вслушиваясь в удаляющийся топот однополчан.

Он шевельнулся раз, другой – кажется, все кости были целы. Поднялся, чтобы продолжить бег, как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд.

Доля секунды потребовалась Ойтушу, чтобы прийти в себя, еще секунда – чтобы поднять с земли отлетевший в сторону карабин. Фонари его группы мелькали где-то далеко впереди. Он целился в темноту, отступая от нее шаг за шагом.