Достигнув бухты, модуль поднялся выше, чтобы обогнуть ее со стороны моря. Там, внутри горного хребта, его поджидали спрятанные от посторонних глаз ворота, высеченные прямо в камне. Недлинный коридор, ведущий прямиком в зону «Х».

– Включить сигнальные огни, – велел один из пилотов. В конспирации больше не было необходимости: в зоне «Х» отсутствовали посторонние – лишь ученые, трудящиеся на благо протектория. И сырье. Сотни единиц человеческого сырья.

– Как думаешь, как она? – спросил второй пилот, опасливо покосившись на небольшой светонепроницаемый ящик.

– Пока вроде все спокойно, – отозвался первый, завершая маневр. До базы осталось всего несколько километров.

Тут, словно противореча его словам, существо по имени Сарасти Розвели завизжало и забилось в своей маленькой камере.

– Началось! – пробормотал второй.

– Она стянута ремнями. И не выйдет из ящика без нашей помощи, – не очень-то уверенно сказал первый.

– Говорят, она видит без глаз и может слышать наши мысли…

– Не нагнетай, ладно? – Оба пилота-сопровождающих были на взводе: нечасто им приходилось перевозить настолько опасный груз.

Существо предприняло еще несколько безуспешных попыток освободиться и наконец замерло.

Огни базы были все ближе и ближе. В предрассветных сумерках очертания корпусов, соединенных коридорами, выглядели миражом, однако, в отличие от призрачного глайдера, они существовали на самом деле. И совсем скоро Сарасти предстояло узнать, сколько ужаса и боли скрывается внутри этих домиков с круглыми крышами, похожих на грибы дождевики.

Зона «Х» представляла собой небольшой участок земли, отделенный от обители одаренных высокой скалистой грядой. Здесь, вдалеке от моря, воздух был сухим, а почва – потрескавшейся, с красновато-кирпичным оттенком. В зоне «Х» не требовалось никого обманывать искусственными пейзажами, поэтому по периметру можно было различить упирающиеся в небо шлюзы для приема батискафов и более крупных судов.

Первый пилот хорошо помнил, как прибыл сюда четыре года назад. Он не был одаренным и работал по распределению протектория в одной из городских тюрем. Когда ему пришло извещение о том, что Роланд Грейси лично просит его прибыть на Остров для «повышения квалификации», он решил, что его попросту дурят коллеги.

Но все оказалось на полном серьезе. Первый пилот, которого звали Олаф, хорошо помнил ту ночь, когда он высадился в зону «Х» вместе с другими рекрутами. Он ожидал увидеть море, но, как ему сообщили, моря здесь не было. Точнее, было, но там, за высокой грядой, и принадлежало оно исключительно одаренным. Тогда как в зоне «Х» Олафа и других снова ожидала рутина. Не существовало повышения квалификации, как и «личного» письма Роланда Грейси.

Перед тем как приступить к работе, Олаф подписал договор о неразглашении. Никому нельзя было знать, где он и чем занимается, иначе его и всех его близких ожидала смерть. Это было первым неприятным сюрпризом, а второй оказался еще ужаснее. За два месяца работы виски Олафа поседели из-за того, что он своими глазами увидел, как людей превращают в аниматусов. Руководил же всем процессом человек, при виде которого кровь стыла в жилах. Человек по имени Эмиль Гебхард.

Антигравитационный модуль прошелестел над невысокой травой и устремился к одному из телескопических хоботов, ведущих на базу. Второй пилот тяжело вздохнул: самая легкая и безопасная часть работы была позади.

Словно почувствовав, что полет окончен, Сарасти вновь заверещала и забилась в тесном контейнере для перевозки. Посадив модуль, Олаф и его коллега вытащили ящик и, аккуратно вскрыв его, прицепили к ошейнику Сарасти две длинные палки: их подробно проинформировали о том, что бывает с теми, кто оказывается ближе чем в метре от этой девчонки.