Через два месяца после событий на Острове ячейка сопротивления в Хаммацу потеряла своего лидера – Чанг. Ее младшая сестра, Фая, выжила, но была еще слишком мала, чтобы принять полномочия главнокомандующего. Это не сломило оставшихся, напротив, сопротивление горцев начало работать эффективнее и слаженнее. Айзек поклялся, что к началу войны воспитает своих солдат до уровня Хаммацу, чтобы в случае его гибели они продолжили следовать общему плану.

Сегодня задачей группы было испытать новые нейроинтерфейсы, а какие именно – Захария и Шин пока что держали в секрете. Надев индивидуальные экзоскелеты, солдаты бегом направились на станцию, тогда как «мозговой центр» под руководством Айзека ехал сзади на джипе.

– Ваша задача на сегодня очень проста, – произнес главнокомандующий, когда вся группа оказалась на месте. – Сыграть в «Захват трофея».

Подняв забрала экзоскелетов, Ойтуш и Сати внимательно смотрели на Айзека. Каждый раз, когда он говорил, что задача проста, их ожидало несколько дьявольски изматывающих часов.

– Мы начнем с трех команд, – продолжал киборг.

Ойтуш и Сати переглянулись, но Айзек вовремя добавил, что сам их разделит.

В итоге Сати оказалась с меланхоличной Эвелин Кёртис, громила Ситис – с десятилетней Фаей, а Ойтуш с великим неудовольствием объединился с Томасом.

Остальные офицеры переместились на второй этаж, специально построенный в «доме убийств», чтобы сверху можно было наблюдать за игрой.

– Это еще не все, – сказал Айзек. – Шин, Захри!

Одаренные вышли вперед, чтобы пояснить техническую часть задания.

– В арсенале вашего экзоскелета есть двунаправленный НКИ – нейрокомпьютерный интерфейс, – сказал Захария. – Он позволяет объединять сознания партнеров во время операции, тем самым повышая эффективность каждого из них.

Пара человек удивленно присвистнула. Почти каждый из офицеров был одиночкой, не терпящим, когда им руководят. С одной стороны, это было неплохо, но когда дело доходило до совместных операций, бойцы сопротивления начинали вести себя как дети, которые не могут поделить игрушки в песочнице.

– Минимальный уровень интеграции – пятнадцать процентов, – добавил Шин. – Максимальный по умолчанию – восемьдесят, но я бы не посоветовал вам приближаться к нему.

– Почему? – спросил Протон.

– На пятнадцати процентах интеграции партнеры смогут общаться без слов. А если объединить сознания на восемьдесят процентов или выше, это приведет к взлому воспоминаний обоих союзников. Работать в таком режиме трудно и неэффективно.

– А если я не хочу интегрироваться? – мрачно спросил Томас.

– Ваше право, – развел руками Захария. – Но это поставит вашу команду в неравные условия с остальными.

– Наша задача – захватить некий трофей, верно? – уточнил Томас. – И не важно, какими средствами?

Захария стоял словно оплеванный: как же это так – его гениальной программой и не желают пользоваться?

– Верно, Кэлвин-Смит, – пробасил Айзек. – И та команда, которая окажется слабее всех, будет драить подземку, пока мясо с рук не сойдет.

Сати взглянула на Томаса. Должно быть, сейчас он ненавидел киборга всеми фибрами души. Мало того что его поставили в пару с Ойтушем, так еще и заставили вновь подключаться к нему, как тогда, на Острове.

Каждая из групп получила электрошоковое оружие, каждому участнику на спине нарисовали большой крест цвета его группы. Перед тем как войти в «дом убийств», игроки вновь услышали голос Айзека, вещающий уже со второго этажа.

– Победу одержит та команда, которая быстрее всех отыщет трофей. Где он спрятан, не знает никто из присутствующих, поэтому не надейтесь, что ваши способности облегчат вам задачу. – Здесь, конечно, киборг имел в виду Томаса. – Я и ваши товарищи будем следить за происходящим, поэтому постарайтесь не сильно опозориться.