– Что вы себе позвол… – регент заглянул в лицо одного из охранников и содрогнулся. На него смотрела застывшая маска с пустыми глазами, напоминающая его покойную тетушку.

– Какие будут приказы, господин? – безжизненным голосом спросил Тюр.

– Бросьте его в темницу – лениво ответил Иной – После, вы вдвоем – сразу ко мне!

– Что? Гатио, как это понимать?

Отплясывающий гемм остановился и в упор глянул на бывшего правителя.

– А то и значит, ваше сверкательство! – в голосе мага не было ни намека на его вечное подобострастие – Свергнули мы тебя!

– Что? Да я – законный правитель Драгграда, муж сирены Альмандины…

– Муж – у Иного помимо воли вырвался истерический смешок – Тогда тебе будет приятно встретиться со своей супругой. Не нужно сажать его в темницу. Выбросьте на первом же открытом ноде и возвращайтесь сюда!

– Будет сделано – если бы Иной приказал стражникам повеситься, они лишь уточнили длину веревки и вид дерева.

Бравые воины удалились, уволакивая за собой вопящего о беззаконии монарха.

– Повелитель – Гатио торжественно опустился на одно колено – Драгград ваш, как я вам и обещал.

В глаза агатового гемма сияло неприкрытое торжество и полная готовность следовать за своим новым господином.

– Ты сослужил мне хорошую службу, Гатио – задумчиво изрек Иной, разглядывая новые хоромы – И она станет совсем неоценимой, если ты окажешь мне еще одну услугу…

– Какую, господин? – агатовый гемм чуть ли не вилял хвостом.

Колдун в упор глянул на него.

– Выпроводи вон этого недоумка – непреклонным тоном сказал он, кивая на бьющегося в экстазе имгальдского посла – Иначе я за себя не ручаюсь!

В последний раз охотник испытывал подобное, когда они с Зирхом решили рискнуть и все – таки попробовать «совершенно безобидный» синенький грибочек.

Грибочек оказался вполне себе ничего, а вот то, что было после…

Очнулся он тогда только спустя два дня, в окружении узкоглазых синих варваров, которые водили вокруг него хороводы. Сейчас же тело ломило так, будто бы варвары на нем хорошенько потоптались.

Глаза открылись примерно с третьей попытки. Охотник пару мгновений созерцал темный потолок, пытаясь угадать, куда его занесло на этот раз.

Взгляд скользнул немного ниже, отмечая сероватые стены и сваленную в углу кучу хлама. И тут его осенило – последний камень, Иной, драка… Получается, он умер?

Глаза его наткнулись на дремлющую у стены Селку…

…И попал в Преисподнюю.

Кетанальская шидобля тихонечко дремала, не подозревая о своем истинном предназначении. Уловив шорох, она тут же встрепенулась и протерла глаза.

При виде целого и невредимого гемма ее лицо озарилось такой неподдельной радостью, что тот сразу пожалел, что умер настолько быстро. Он бы многое отдал за то, чтобы вернуться на Скалу хотя бы для того, чтобы попрощаться с этими ненормальными, а в особенности – с этой несносной торговкой, от которой не было спасения даже после смерти.

От последнего пристанища Алекс ожидал гораздо большего. Вокруг не было ни котлов, ни пришедших по его душу инферналов. Хотя, кто знает, вдруг это что – то вроде предварительного этапа, чтобы сразу не травмировать тонкую душевную организацию трепетного злодея.

– Алекс! – «подземный дух» оправилась от шока и кинулась ему на шею. Точно, это мир духов. В реальности бы ребе Шинкерман первым делом спросила про завещание.

– Селка? – он нерешительно обнял торговку. Собственно говоря, какая разница, если он уже умер?

Помимо воли в голову начали прокрадываться весьма занимательные мысли. Раз он уже умер, по-хорошему кетанальку можно было и не только обнять…