Однажды, проводив своего любимого звонаря Иннокентия, колокола вдруг разговорились между собой. Их охватили воспоминания.
Благовестник: – Я самый старый валдаец. Помню еще как матушка Пелагея Ивановна, владелица Усачевского завода аж с 1875 года, заботилась обо мне, тогда еще молодом, только что отлитым на ее заводе колоколе. Многие приходили к ней, прося ее отдать меня на их колокольни. Но отдала меня матушка, царствие ей небесное, в исключительно хорошие, по ее мнению, руки. Одному из лучших звонарей на Валдае, служащему в храме Николы Угодника!
Средний, подзвонный колокол: – Да, братец, я ведь тоже валдаец. Наша дружная четверка, – он обвел глазами все старинные колокола на звоннице, – всегда звучала в Новгородской епархии в традиции русских северных звонов, отличающихся своей размеренностью, степенностью, распевностью и узорчатыми переливами…
Свежеотлитые колокола – зазвонная группа: – Какой восхитительный рассказ! Никогда я не был на Валдае, – вздохнул самый маленький и самый звонкий колокольчик.
– Ты, малыш, не переживай! – вступил в разговор соседний колокол (из новых, свежеотлитых). – Мы все (пусть нас всего трое), – москвичи! И у нас есть своя замечательная «московская традиция» звонов. «Московские перезвоны» славятся своей быстротой, плясовыми подвижными ритмами, оптимистическим настроем и особой звонкостью!
– «Валдайцы и москвичи! – вдруг обратился ко всем самый большой, старый Благовестник, – завтра, в воскресение, 20….. года, – Благовестник смахнул слезу (-Надо же! До 3-го тысячелетия дожил!) – нам с вами предстоит играть совместный концерт для прихожан нашего храма города Гельсингфорса. Так, тряхнем же стариной, славные мои валдайцы! А „москвичам“ – в добрый колокольный путь и счастливого звона!»
Все колокола ответили дружным одобрительным звоном.
А потом вдруг заспорили совсем на другую тему.
Кто важнее?
Зазвонная группа. Три колокола.
Первый колокольчик:
– У меня такой высокий и красивый голос, с меня часто начинается весь звон. Наверное, я здесь самый необходимый колокольчик.
Третий колокольчик:
– Ну, ты сказал! Мы с тобой почти всегда вместе звоним. Вспомни: «Крайние – нижний-нижний-нижний удар, средний – пропуск!» Звон по московской традиции. У меня звучание пониже и покрасивее. Так что не ты, а я самый необходимый колокольчик.
Средний колокольчик:
– Извините, друзья! Я формирую почерк звона, если даже и ценой своих пропусков. Зато – какие форшлаги я даю, как мной только одним и управляют, когда производят верхний удар в трели! Нет, у меня самая важная функция на звоннице!
Подзвонная группа. Три колокола.
Самый тяжелый из подзвонных:
— Вы маленькие колокола, а потому наши меньшие братья, хоть и исполняет на вас звонарь самые интересные рисунки, и зазываете вы людей, и привлекаете их внимание… Зато вы просто висите на балке и к вам прикреплены обычные, ничем не примечательные веревочки… А мы прикрепляемся при помощи струн (!) к специальному столбику по левую руку звонаря. И вносим настоящее разнообразие в колокольный звон. Именно наши ритмические рисунки и определяют традицию колокольного звона: Ростовскую, традицию Новодевичьего монастыря или Суздальскую, или Ярославскую… Их много, традиций. А нас всего три. Вот, и наша значимость очевидна. Разве не так? Скажи ты нам, Благовестник? Что же ты все молчишь и молчишь? Колокола встрепенулись, переглянулись и все посмотрели на самый большой и молчаливый Колокол на всей звоннице.
Благовестник:
– Да что вы, братья! Что я вам могу сказать! Я же под ногой у звонаря: мерные одиночные удары – вот все, что я могу! А вы трезвоните, вы заливаетесь трелями, от вас идет вся красота! И не спрашивайте меня…