У Евы разом возникло столько вопросов, что она не знала, какой задать первым. Каждый казался очень важным или как минимум интересным.

– И что, вы все время ходите с разными идентификаторами? А что, если этот же человек войдет в другом месте, одновременно с вами?

– Нет, после прохождения номер меняется на прежний в течение двух минут, это чтобы охрана не задавала вопросов. А насчет одновременного открытия… я не думал об этом, – с раздражением признал Жак.

– А если вас поймают? Схема действий выглядит слишком простой, чтобы работать, – не успокаивалась Ева, уже приготовившись осыпать вопросами ученого.

– Простая? Вообще-то в процессе подмены идентификатора решаются очень серьезные и сложные задачи. И я не сильно удивлюсь, если после всего этого разговора у вас в голове останется только пустота, ведь вы же из биологического отдела, вся ваша жизнь вращается вокруг вещей, понятных даже трехлетнему ребенку, – пренебрежительно сделал он свой вывод. – А вот меня никогда не поймают, иначе бы уже давно поймали. Вы все слишком тупы, чтобы заметить хоть что-то, что за рамками вашего скудного представления о мире.

– Может, и так, но мой отец всегда говорил мне: «Если что-то не можешь объяснить ребенку, то и сам этого не понимаешь». Так что, может, все же попробуете объяснить побольше про свой браслет, – не подавая виду, ответила девушка, сопроводив слова очаровательной улыбкой.

– Значит, он идиот! – сказал как отрезал Жак.

Реакция девушки не заставила себя долго ждать, и Ева со всего маху отвесила ему пощечину. Уже вторую за последние десять минут.

– Не смей так говорить! – гневно произнесла она. – Ты меня понял?

– Я вообще не должен был ничего говорить, – напыщенный голос Жака зазвучал совсем иначе – напуганно и неуверенно, но тем не менее он смог выдавить из себя что-то отдаленно похожее на угрозу: – Это все конфиденциальная информация, и теперь у тебя могут быть проблемы.

– В каком это смысле у меня могут быть проблемы? – сохраняя грубую манеру речи, переспросила Ева. Но она, конечно же, понимала даже через пелену гнева, что проблемы ей сейчас были точно ни к чему. Именно поэтому она изо всех сил сдерживала себя, чтобы продолжить общение, а не перейти на более физический уровень взаимодействия. – Или ты так пытаешься запугать меня?

– Незнание законов не освобождает от ответственности, – сухо, но все еще с опаской ответил он.

– Что за херню ты несешь?! – прикрикнула девушка, встав из-за стола. Не сдержав нахлынувшей на нее злости, она непроизвольно ударила кулаком по столу, после чего, чуть не выколов Жаку глаз указательным пальцем, тыча в него им, сказала: – Это ты ко мне подсел! Ты начал говорить про то, как убил человека. Ты рассказывал о том, как получаешь несанкционированный доступ. И ты же распинался о том, что выше любого закона.

– Тебе никто не поверит! – парировал ученый. – А я уважаемый человек.

– Ладно, уважаемый, – не желая усугублять и без того не очень хорошую ситуацию, сказала Ева и поспешила покинуть кафетерий, пока еще могла хоть как-то контролировать свои эмоции. – Я, пожалуй, оставлю тебя здесь.

– Выворачивай действительность как хочешь, но ты ответишь, если придется, – уже увереннее и совсем не стесняясь, сказал ученый, видимо, решивший, что вышел победителем из этой словесной перепалки.

Ученый даже попытался схватить уходящую девушку за руку, чтобы подольше насладиться своим триумфом, но на это действие последовала мгновенная и совершенно неожиданная для него реакция, отработанная годами тренировок. Кисть ученого в мгновение ока осуществила поворот почти на сто восемьдесят градусов. Он испытал такое сильное изумление от осознания того факта, что его собеседница, оказывается, умеет выворачивать не только действительность, но и руки, что даже хотел было закричать. Однако и это действие было предугадано Евой, и она в ту же секунду прижала голову Жака к поверхности стола, прервав попытку издать какой-либо звук. Хоть шум от удара был относительно тихим, девушка все равно огляделась по сторонам, чтобы убедиться в том, что за ними никто не наблюдает.