Но вскоре к ребенку привыкли и слуги, они считали, что его родила если не сама царевна, то кто-то из ее окружения, и они решили хранить тайну его происхождения. Сам же царь при обилии народа рядом и вовсе ничего такого не заметил, он давно перестал вести счет детям и внукам, одним больше, одним меньше, от этого ничего не менялось, главное, что он от того избавился, а это совсем другой младенец. Принести вреда и тем более гибели он не может, вот и пусть живет и радуется жизни.

№№№№№№

Но если царь продолжал быть беспечным, то от Гектора не ускользнула эта новость. Правда, подумал он о своем, ему казалось, что Андромаха могла родить близнецов, что считалось дурным знаком и фактом измены, ведь от одного мужчины рождался только один ребенок в их понимании. И теперь подсунуть Кассандре своего второго ребенка ради спокойствия в семье могла она, а царевна знала ее тайну. О его жене ходили разные слухи, и пока он бывал в походах, могло многое случится в его доме. Да и Зевс часто спускался не только к девицам, но и замужним дамам, так что она могла быть и не виновата в том, что случилось.

Но ничего утверждать Гектор не мог, потому ему и приходилось молча приглядываться к младенцу, и в подтверждение его догадок, в малыше он находил все больше черт простолюдина. А вот то, что родить его могла и сестра, об этом старший сын Приама даже и не подумал. Они всегда были близки с Кассандрой, и она бы призналась, что ждет ребенка. То, что дозволено сестре, не может быть дозволено жене никогда. Не догадывалась ли о том царевна или ей хотелось подставить Андромаху – трудно сказать, особой любви к жене брата она не испытывала, считая, что он мог найти и более достойную девицу.

И когда Гектор сказал о своих подозрениях отцу, тот удивленно на него взглянул, вот уж точно, у кого что болит, тот о том и говорит. Ну хорошо, что он не напоминает об исчезнувшем брате, а ведь тот должен быть примерно такого же возраста. Царь прогнал от себя эти мысли, а Гектор все никак не мог успокоиться.

– Моя жена способна на такое, увы, я ей слишком много прощаю.

– Твоя жена тут не причем, не сердись на нее. Хотя этот не тот младенец, с которым носится Геката, – но не выбрасывать же его в лес.

Приам на этот раз не чувствовал опасности, а потому запоздало пытался быть великодушным.

При упоминании имени Гекаты, Гектор решил отыскать богиню Тьмы, и попытаться у нее выяснить, что же там творится, и откуда появляются непонятные младенцы. Ведь если они возникают во дворце, то откуда-то исчезают. Богиня должна была разрешить его сомнения и избавить от волнений, если не она, то кто же это сделает.

Гектор и не думал о том, что не сам он своим умом до этого дошел за, его спиной в тот момент стояла Эрида. Она заставила старика произнести имя своей подруги. Вот и пусть посмотрит на смертного, на царевича, а не бога войны.

Эрида чувствовала, что она начала тайно ревновать Гекату, и в таком состоянии на многое была готова, нет, надо отвлечь внимание и переключиться на сына Приама. Этот бедный вояка должен пережить что-то настоящее, жгучее, страстное. Его женушка не может дать ему и части того, что подарит Геката. А перед смертью это все будет очень важно вспомнить, не помирать же, так и не узнав ничего серьезного

Недаром хотелось Гектору увидеть богиню ночи. Он точно не знал почему именно, но стремился к ней всей душой.

И свидание не заставило себя долго ждать. Они столкнулись внезапно в один прекрасный день, клонившийся к вечеру, и в тот же миг Гектор почувствовал, что он влюблен.

Он успел забыть, что шел к ней исключительно для того, чтобы убедиться в верности жены. А сделать это можно было только узнав, что это за ребенок и откуда он взялся. И не то, чтобы он потерял память – память оставалась при нем. Но верность или не верность Андромахи больше не играла никакой роли во всей его жизни.