К а т р и н а (не отрываясь от вязания). Вы скоро в море, капитан Хорстер?

Х о р с т е р. Надеюсь к следующей неделе все закончить.

К а т р и н а. В Америку идете?

Х о р с т е р. Да, план такой.

Б и л л и н г. Так вы же не успеете проголосовать на муниципальных выборах?!

Х о р с т е р. Опять будут выборы?

Б и л л и н г. А вы разве не знаете?

Х о р с т е р. Нет. Я не по этой части.

Б и л л и н г. Но вас все же заботят общественные проблемы?

Х о р с т е р. Нет, я в них ничего не понимаю.

Б и л л и н г. И тем не менее – хотя бы голосовать должен каждый.

Х о р с т е р. И кто в этом вовсе не разбирается, тоже?

Б и л л и н г. Разбирается? Что вы имеете в виду? Общество – оно как корабль, крутить штурвал должны все вместе.

Х о р с т е р. Возможно, на суше это работает, но на море точно добром не кончится.

Х о в с т а д. Удивительно, что моряки в большинстве своем так мало интересуются делами родной страны.

Д о к т о р С т о к м а н. Моряки что перелетные птицы, им везде дом, и на севере, и на юге. Вот отчего, господин Ховстад, нам, остальным, надо быть вдвойне активными. Ждать ли в завтрашнем «Вестнике» чего-нибудь важного на общественную тему?

Х о в с т а д. О наших городских проблемах ничего. Но послезавтра я хотел поставить вашу заметку.

Д о к т о р С т о к м а н. Да, заметка эта. Вот дьявол. Слушайте, знаете что – повремените пока с ней.

Х о в с т а д. Зачем ждать? У нас и место есть, и время сейчас, по-моему, самое подходящее.

Д о к т о р С т о к м а н. Да, да, вы кругом правы, но все-таки придержите статью. Я потом объясню, в чем дело.

В гостиную входит П е т р а, в пальто, шляпке и с тетрадками под мышкой.

П е т р а. Добрый вечер.

Д о к т о р С т о к м а н. Петра, ты пришла? Добрый вечер!

Все здороваются. Петра кладет верхнюю одежду и тетрадки на стул у двери.

П е т р а. Пока я там надрываюсь на работе, некоторые тут гуляют вовсю.

Д о к т о р С т о к м а н. Давай включайся скорее!

Б и л л и н г. Сделать вам стаканчик?

П е т р а (идет к столу). Спасибо, я сама; у вас слишком забористый выходит. Да, папа, у меня для тебя письмо. (Идет к стулу, на котором лежат ее вещи.)

Д о к т о р С т о к м а н. Письмо? От кого?

П е т р а (роется в карманах пальто). Я, когда выходила, встретила почтальона…

Д о к т о р С т о к м а н (встает и идет к ней). И ты не отдала мне письмо сразу?!

П е т р а. Честное слово, у меня уже не было времени возвращаться, чтобы отдать. Вот оно.

Д о к т о р С т о к м а н (хватает письмо). Посмотрим, посмотрим, девочка моя. (Читает адрес отправителя.) Так и есть!

К а т р и н а. Это то письмо, которого ты так ждал, Томас?

Д о к т о р С т о к м а н. Оно самое. Все, я пошел к себе. Катрина, в кабинете опять лампы нет, да? И где мне взять свечу?!

К а т р и н а. Лампа горит у тебя на столе, Томас.

Д о к т о р С т о к м а н. Хорошо, хорошо. Прошу ненадолго простить меня. (Уходит в кабинет.)

П е т р а. Мама, а что случилось?

К а т р и н а. Не знаю. Но в последние дни он каждые пять минут спрашивает, не приходил ли почтальон.

Б и л л и н г. Возможно, иногородний пациент.

П е т р а. Бедный папа, он набирает себе слишком много дел. (Смешивает себе тодди.) О, вот это будет вкусно!

Х о в с т а д. Вы сегодня опять преподавали в вечерней школе?

П е т р а (отпивает глоточек). Два часа.

Б и л л и н г. И четыре часа утром в пансионе?

П е т р а (садится за стол). Пять.

К а т р и н а. А вечером еще будешь проверять тетрадки, как я вижу.

П е т р а. Да, целую стопку.

Х о р с т е р. Похоже, вы тоже набираете себе слишком много дел.