И Уитни с радостью позволила Бекке составить им компанию. Правда, ее беспокоило, как бы не пришлось весь отпуск провести в одиночестве. Но все прошло как нельзя лучше. Большую часть дня девочки валялись на пляже вместе с Уитни, лишь пару раз сходили куда-то без нее. Дом находился недалеко от пляжа Ловерс-Пойнт, по утрам их компания спускалась на берег и расстилала на песке полотенца. Они читали, разговаривали, когда становилось слишком жарко, окунались в прохладную воду океана. Потом шли к маленькому киоску с гамбургерами перекусить. К вечеру собирали вещи и не спеша брели по улице за мороженым.

Уитни вспомнилось, как накануне отъезда Амелия сильно обгорела. В тот день было совсем не жарко, и дочь забыла нанести крем от солнца. Кожа Уитни была не такой светлой, как у Амелии, и иногда она забывала напомнить дочери о защите. Чаще всего этого и не требовалось: Амелия тщательно следила за кожей, ведь она не один год занималась плаванием – тренировки в бассейне на солнце. Однако в Сакраменто климат гораздо жарче. Там просто невозможно не почувствовать, как печет солнце. А здесь никто из них не заметил, что Амелия начала обгорать. В этом и заключается коварство солнечных ожогов. Ты о них не подозреваешь, пока не становится слишком поздно. И уже ничего нельзя исправить.

Жизненный опыт убеждал Уитни, что нечто подобное случается и в отношениях между людьми…

– Что же произошло между вами? – спросила она Бекку.

– Лучше спросите у нее.

Уитни захлестнула волна отчаяния.

– Если бы я могла спросить у нее, я бы тебе не позвонила!

– Извините, – пробормотала Бекка. – Я в самом деле не знаю, что между нами произошло. Она просто отдалилась от меня. И вообще от всей нашей компании.

По ее тону нельзя было ничего понять. Бекка всегда говорила немного с надрывом, но ее слова звучали искренне. От этого Уитни ничуть не стало легче. Она искала причину размолвки и хотела, чтобы виноватой оказалась Бекка.

– Наверняка что-то произошло. Ссора?

– Ну конечно, иногда мы спорили, но никаких серьезных ссор.

Расспросы ничего не дали. Что же скрывала Бекка? Уитни вспомнила себя в подростковом возрасте. О чем спорили они с лучшей подругой?

Темные глаза.

Растрепанные волосы.

Черная куртка.

Протянутая рука. Губы, изогнутые в кривой усмешке.

Уитни вздрогнула, вспомнив о загадочных сообщениях в телефоне Амелии.

– Ты знаешь Фила Лопеса?

Пауза.

– Вы про солиста группы «Хард нокс»?

– А? Понятия не имею. – Она даже не слышала о «Хард нокс». – Может быть. Только я имею в виду другое – нет ли в вашей школе парня с таким именем?

– Вроде бы нет.

– А ты никогда не видела Амелию с каким-нибудь мальчиком?

Бекка ответила не сразу:

– К сожалению, не видела.

– У меня есть фотография Амелии с каким-то парнем, где они пьют пиво. Можно я отправлю ее тебе, вдруг ты его узнаешь?

Снова пауза.

– Конечно.

– Спасибо.

– Ой, – неожиданно сказала Бекка. – Я тут вспомнила кое-что…

Уитни подалась вперед, забыла как дышать от волнения.

– Незадолго до того, как мы перестали общаться, Амелия сказала, что переписывается с одним взрослым парнем.

– Взрослым? Насколько же он старше?

– Она не говорила. Я думала, что он учится в колледже. Вряд ли они виделись в реальной жизни. Знаю, что некоторые их сообщения были… ну, вы понимаете. Не то чтобы они вели сексуальную переписку, но…

При этих словах Уитни почувствовала дурноту, рот наполнился слюной, внутри что-то оборвалось.

Бекка смущенно кашлянула.

– Помню, я еще пошутила, мол, будем надеяться, что ты не попадешься на удочку какого-нибудь старого развратника.

Уитни подумала о фотографии Амелии с мальчиком. Он выглядел не старше дочери, вряд ли это тот самый взрослый парень. Однако всякое может быть.