Вдвоем они падают на зеленый газон. Руслан крепко обнимает жену и вслушивается в ее сердцебиение, целует лоб, убирает мокрые волосы с лица. Благодарит Бога за то, что успел. А Людмила плачет, как дитя.

– Прости, прости меня, – наконец, шепчет она и пальцами стискивает его футболку. – Я… я… – она заикается и никак не может договорить.

– Знаю, милая. Твои видения. Снова, – обреченно договаривает за нее Руслан.

Даже в темноте он видит ее широко раскрытые зеленые глаза. Нет, он иссушит этот пруд, уничтожит!

– Я буду тщательнее запирать двери и окна в нашей спальне на ночь. И прятать ключ. Больше не хочу, чтобы ты ходила во сне. – Он встает и подхватывает Люду на руки. – Пойдем в дом, пока совсем не замерзли.

Украдкой оглядывается на пруд, но немигающая гладь уже мертва, и ни единого напоминания, что в нем только что едва не сгинул человек.

– Ты не понимаешь… – Людмила снова заливается слезами и прячет лицо на его груди. – Не понимаешь! Я видела…

– Что ты видела? – устало интересуется Руслан.

Ее видения всегда путаны, и очень редко их можно разгадать. Только после того, как что-то сбывалось, они понимали… Но следующие слова жены заставили Руслана застыть на месте и забыть о том, как дышать. А сердце второй раз за ночь едва не остановилось.

– Я видела, как она умерла.

***

– Кто там? – шепчет Маргарита и вздрагивает от громыхания в дверь.

– Элина, открой. Или я разбужу всех соседей. Не бойся, мы поговорим, как цивилизованные люди. Столько лет прошло… Я уже не держу на тебя зла. Нет, конечно, можешь вызвать полицию, если хочешь. Но у меня найдется, как минимум, пятьдесят тысяч причин убедить их в том, что у нас все прекрасно.

С лица Марго сползает румянец и даже глаза становятся бледнее. Она хватается за сердце, ее лицо искажает гримаса. Так выглядит человек, которому только что объявили смертный приговор.

– Нет, – хрипит она и отчаянно мотает головой. – Не смей.

Элина бежит к балконной двери, перепрыгивая через разложенный диван. На открытом балконе ежится от прохладного ветра, который проказливо норовит забраться под футболку.

– Черт, – она перегибается через перила.

Прыгать с третьего этажа не вариант. А до раскидистого тополя далеко. Возле подъезда красуется черный Гелендваген, и Элина тихо присвистывает. Если он приехал на нем, то их дела еще хуже. Она хмурится и возвращается в теплую квартиру:

– Нам некуда бежать. Остается его впустить. К тому же уверена, его визит связан с исчезновением Регины.

– Ты с ума сошла?! – У Маргариты подгибаются ноги, и она падает на кровать. – Это же Володя! Он нас убьет… – ее голос срывается на хрип.

– Скорее всего, за дверью Альтер-Эго, – морщится Элина. – Лучше бы Владимир. С ним еще можно договориться.

– Нет, нет. Мы не можем. Лучше сидеть здесь и ждать помощи, – растерянно бормочет Марго.

– Какой? Позвоним в полицию? Ты слышала, что он сказал. У него до фига денег, а у того, кто вытащил его из психушки, еще больше. Уверена, Владимира даже не заберут в участок, все решится одним звонком. Поэтому не важно, кто вызовет полицию – мы или разбуженные соседи. Результат будет один.

– Нет! Я лучше спрыгну с третьего этажа!

– Давай, прыгай, – раздраженно отвечает Элина. – Думаешь, мне хочется? Мы угодили в капкан. Кто-то грамотно расставил ловушки, и они уже захлопнулись. А ты попала в это круговерть случайно, – устало договаривает она.

– Но… – всхлипывает Марго и затихает.

Они снова прислушиваются к довольному посвистыванию за дверью:

– Эли-ина-а, – тянет Владимир, – ты же гостеприимная хозяйка. Открой дверь. Иначе твоей подружке будет очень больно…