Я стойко выдержала долгий взгляд Милостивого, не дрогнув и мышцей. Я в самом деле ничего не понимала.

– А я думал, он мне морду раскрасил по твоей указке, Мадлен…

– Н-нет… – я покачала головой. – Я ничего об этом не знаю. Он ничего не сказал. Ну, Севка, ну, партизан…

– Да-а-а… – протянул Александр. – Пятнадцать лет я живу с мыслью о том, что ты меня подставила, а оказывается…

О дальнейших размышлениях соседа мне узнать не удалось, потому что из его кармана прозвенел звонок, и он тут же схватил трубку.

– Слушаю тебя, Павел! Серьёзно? Ну ты красавчик! Ага, записываю…

Я подтолкнула к Александру салфетку, на которой он начал что-то писать. По мере того, как ручка продвигалась по белой поверхности, его брови приподнимались наверх.

Заканчивал разговор он со странной улыбкой на губах.

– Что он сказал? Удалось выяснить, кто звонил скульптору?

– Удалось… – хмыкнул Милостивый, подвигая ко мне листок. – На, читай.

– Пихи… Ну и почерк у тебя, господин директор. У тебя, случайно, врачей в роду не было? Что тут написано?

– Про врачей ты в самую точку попала. Читаю по буквам: п-с-и-х-и-а-т-р-и-ч-е-с-к-а-я б-о-ль-н-и-ц-а имени Корсакова. Наш милейший Антон Иванович созванивался именно с этим заведением.

– С человеком, находящимся в тот момент в стенах этого здания? – уточнила я.

– Сам телефон тоже там находится, Василиса. Это внутренний номер лечебницы.

– Внутренний…

– Внутренний, – кивнул Милостивый. – А значит…

– …этот неизвестный – служащий больницы?

– Или её пациент, что тоже возможно.

– Псих, которому доверяют рабочий телефон? – усомнилась я.

– А ты думаешь, там только буйные лежат? – Александр усмехнулся. – Там вообще, знаешь, много всяких-разных…

– Например, алкоголики, – задумчиво протянула я. – Товарищи по играм нашего скульптора.

– В том числе. Хотя служащие больницы тоже не исключаются. Бывший доктор Антона Ивановича, например.

– Значит, он тоже там лежал?

– Врать не буду, не знаю. Это всего лишь моё предположение. Надо выяснять, Мадлен.

– Я не Мадлен! – привычно вскинулась я.

– Хорошо, – покладисто согласился Милостивый. – Василиса Микулична.

– Ты издеваешься?

– А что, это тоже ненастоящее имя?

– Настоящее, спасибо папочке и… Впрочем, неважно. Называй как хочешь, мне всё равно.

– А твой парень тебя как называет?

– От любопытства кошка сдохла!

– Вредная ты, лиса-Алиса! О, Алиской и буду тебя звать. Пойдёт?

– Как хочешь, сказала же! – сквозь зубы произнесла я. – Итак, что мы будем делать с больницей?

– Мы? – удивился Александр. – Я лично не собираюсь ничего делать.

– Но… – я слегка растерялась.

– Конечно, если только… – задумчиво протянул он, – получив кое-что взамен…

– Что?

Я проследила за направлением его взгляда и моментально всё поняла.

– Ничего другого я от тебя и не ожидала! – Громко хлопнув сумочкой, я вскочила. – Спасибо вам за всё, Александр Сергеевич. Надеюсь, счёт вы сами в состоянии оплатить? Адью!

– Стой! – он задержал меня за руку и тоже поднялся. – Какая ты нервная! Я пошутил! Ты что, шуток не понимаешь?

– Шутки я понимаю, а такое откровенное издевательство терпеть не намерена!

– Остынь, детка, никто над тобой не издевается. Садись. Ну, садись уже!

Я вернулась на место, досадуя на свою вспыльчивость, которая никак не пристала даме в моём возрасте и статусе. Когда уже ты повзрослеешь, Василиса?

– Может, ещё кофе?

– Нет.

– Нет, так нет, – он вздохнул. – Не заводись, Алиса, я ведь правда пошутил.

– Проехали.

– Послушай, а зачем ты сюда приехала? По делам или как?

– По делам. Договор хочу заключить… с одним человеком.

– Договор на что?

– На кое-какие услуги. Твоей области деятельности это не касается, не дёргайся.