Нил загадочно улыбнулся, с присущей всем актером такого жанра хитрецой подмигнул, и трансляция вновь прервалась, оставив зрителя в замешательстве и ожидании продолжения.

Как стоило и ожидать, продолжение не заставило себя долго ждать. Вновь возмущались «марсиане». Они настаивали на том, что биологический субъект, именуемый Нилом Армстронгом, по своей природе невменяемый и неуправляемый индивид, не способный не только к общественно-полезной деятельности (как оказалось, Нила пытались привлечь к работам по колонии), но и выдерживать простые правила совместного сосуществования, к которым «марсиане» в лице железного истукана с печальными объективами видеокамер, относили хотя бы такую вещь, как отсутствие вредительства. Нил, естественно, все это объяснял непредсказуемой человеческой натурой и развитым чувством юмора, но петли-капканы на роботов-садоводов не особо развеселили ни тех самых роботов, ни колонию в целом.

«Марсиане» просили, даже умоляли, повлиять на своего «подопечного», так как изначальная программа развития колонии предполагала помощь людям и такое их поведение не укладывалось в существующие алгоритмы.

Естественно, агентство с побережья тут же возбудилось, обвинив своих «коллег» в предвзятом отношении. «Коллеги» тут же выставили претензию на сумму разгромленной теплицы и «мелкого вредительства в защищенной теплице в полярной области». Побережники сразу же отвергли эти претензии и воззвали к человечности, правам всякого на свободное волеизъявление и прочие вещи, которые считались основными правами свободного человечества. Континенталы напоминали, что права должны уравновешиваться и обязанностями, на что получили завуалированный ответ-обвинение в зачатках реинкарнации фашизма… И спор их вновь разгорелся, все дальше уходя от первоначальной сути вопроса – пребывания космического хулигана в строго автоматизированной и алгоритмизированной системе-поселении на Марсе.

***

В спорах и «красивой картинке» незаметно минуло две недели. Зрители ещё как-то помнили, что где-то там, кажется, находится какой-то космонавт… Но кто он, что там делает, какова его судьба и зачем он там вообще – уже давно улетучилось из голов основного потребителя «массового продукта». Нил и сам как-то исчез из пространства. Его влоги более не появлялись. Протесты марсиан сыпались как из рога изобилия, протесты и претензии континентального агентства вырастали уже в суммы, сопоставимые с несколькими полноценными операциями по переброске поселенцев на Марс. И каждый раз Нила обвиняли то в порче нескольких роботов, то в развращении садоводов посредством азартных игр. То в исчезновении урожая – куда Нил мог его весь, собственно, девать? На необитаемом то Марсе??! И всяк раз побережники возмущались ущемлением прав и свобод, ложностью и необоснованностью обвинений и всячески угрожали, если с Нилом что-то вдруг произойдет, то…

– Привет мои дорогие! – внезапно появившийся влог в очередной раз взорвал общественность и привлёк на несколько минут всеобщее внимание. – Это снова я! Марсианин Нил Армстронг. Король и правитель Марса и всех его спутников. Мы здесь с садовниками совершили то, на что всякий свободный человек имеет право – учинили восстание и взяли под свой контроль этот участок теплицы, провозгласив его свободной огурцовой республикой, – Нил явно был пьян, причём пил он, наверное, все время с момента последнего его выхода в сеть.

– Оказывается эти железячки не такие уж и плохие парни. Из них получатся прекрасны подданные моего королевского величества, – хихикал Нил в камеру. – По моему последнему повелению и во избежание распространения бунта, простите, революции, на всю остальную теплицу, а далее и на все иные кампусы, лаборатории и что там у них ещё есть, я повелел построить для меня дворец! – камера плавно поплыла в сторону и открыла пространство, спешно очищенное от стоек, на которых до того произрастали огурцы и помидоры, помогая тем устремляться вверх, к солнечному свету, собираемому на орбите громадными зеркалами-спутниками. – Здесь через три дня будет мой дворец! – и вновь отключился, подмигнув заговорщицки аудитории.