Вот плюсы. Во-первых, люди: нет таких людей нигде, как на севере. Тот, кто прожил на Севере года 3—5, уже не уедет с него долго, а когда уедет, то будет любить его до конца жизни. А кто не приживался, те уезжали сразу. Люди были самые простые, и Север сближал всех – на любого можно было положиться. Природа очень красивая, в любое время года: сопки и вечнозеленый стланик. Весной расцветает все, и быстро все созревает. Осенью буйство красок, это ярко-желтые лиственницы и кустарники разных цветов вперемежку с зеленью стланика и вкраплениями красной брусники и голубой голубики. Зимой тоже очень красиво, все белое от снега и чистое.

Отпуск мы брали только раз в 3 года, но зато сразу на 5—6 месяцев. Ехали отдыхать, кому куда хочется. Зарплаты у нас платили, новичкам 1+1 и через каждые полгода 10% надбавка, и за 5 лет набегала еще одна зарплата. Так что о деньгах вопрос тоже не стоял, в среднем за месяц мы получали 700—800 рублей. Просто надоедало отдыхать и хотелось обратно – на севера. Продукты по ценам у нас были такие же, как и на материке. Снабжение было очень хорошим, для северян ничего не жалели. Правда, летом и начало осени овощи только в сухом виде, молоко и яйца тоже только в порошке. Вот такие минусы и плюсы были у нас на севере.

Каждую осень, когда замерзает тундра, нужно нарезать дороги – зимники. Зимники нарезаются до участков, которые расположены далеко от прииска, то-есть, от поселка. Расстояния разные, от 40 км и до 120 и более. Там тоже живут рабочие и идет добыча золота. Туда тоже нужно завозить все необходимое для работы и для нужд людей: то-есть продукты питания и все остальное.

Зимник нарезается бульдозерами, которые тащат за собой тяжелый, на ширину дороги, клин. Клин сделан из гусениц тяжелых тракторов, и он хорошо равняет зимник. Дороги всю зиму держатся в полном порядке и клин таскают всю зиму. Участков на прииске несколько и дороги обслуживает звено людей-бульдозеристов. Бульдозер – машина сильная, но не быстрая, так что до участка за один день доехать нереально. По дороге делается остановка на ночлег. А где спать? – Только в кабине этого бульдозера. Кабина у него широкая и как раз можно лечь невысокому человеку.

Двигатель на Чукотке глушится только тогда, чтобы долить масла в двигатель и проверить. Остальное время он работает, так что спать приходится с работающим двигателем, зато от него идет тепло. К этому, конечно, нужно привыкнуть. Питаться приходится тоже в кабине, разогревая пищу на выхлопном коллекторе.

Так нужно ехать несколько дней, в зависимости от расстояния. В марте, когда уже вовсю светит солнце, ехать по зимнику интересно. Кругом стоят сопки, покрытые чистым снегом, от которого слезятся глаза. Когда заходишь на какой—то перевал и останавливаешься, глушишь моторы и вылезаешь из кабины, тебя оглушает тишина и белизна снега, освещенная солнцем. Это прямо сказочный вид, это нужно видеть и прочувствовать.

Приехав на участок, всегда идешь в столовую и если есть баня, то и в баньку, а потом отдыхать на настоящей кровати в общежитии. Отдохнув и проверив технику, отправляешься в обратный путь – домой. По приезду домой, меняешься, и уже другая смена едет куда-то на другой участок ровнять зимник, а мы отдыхаем и ждем когда они приедут.

На прииске, на россыпях золотоносных песков, делали не только вскрышу торфов, но и добывали пески в шахтах. Это делалось тогда, когда слой торфов был несколько десятков метров. Вскрышу с таким большим слоем делать весьма затратное, не выгодно, да и долго. Шахтным методом получалось дешевле. Шахты нарезались каждую осень новые, так как глубина была все-таки не очень большой и их весной просто затапливало.