Как-то ночью расплакалась девочка, у которой что-то болит. Я её успокаивала и сказала: «Мальчик не плачь!». Кто-то меня поправил, сказал, что это девочка. Глядя на неё, я тоже заплакала. Теперь я увидела, что у неё заболевание, явно выраженная болезнь: «Рахит». Это была очень тяжелая работа. Я больше не смогла морально работать в этом детдоме.

Раиса, 17 лет.

Устраиваюсь ученицей повара в ресторан на станции «Пушкино». До Пушкино надо было ехать автобусом, денег на дорогу не хватало. Я получала всего 18 рублей ученических. Ездила «зайцем», то есть кондуктору вместо 20 копеек отдавала 10. Мне нравилось работать поваром. Нравилось работать в мясном цеху. Позже меня перевели в буфет на станции Мытищи. Теперь я утром работала, а вечером ходила учиться на повара в вечернее училище (ПТУ), получила справку об окончании училища, помощник повара 4 разряд.

Шеф-повар и заместитель шеф-повара были друзья детства, и, если мне не изменяет память, то они бывшие беспризорники. Узнав, что я бывшая воспитанница детских домов, они оказывали мне материальную помощь и моральную поддержку в жизни.

Когда я выходила из детского дома, у директора детдома попросила выдать мне на руки немецкий документ «Разрешение на содержание», в котором говорилось о моем временном воспитании в немецкой семье. С таким документом я прибыла в детский дом №3 г. Калининграда из ПФЛ №226 г. Бранденбург, Германия. Под расписку директор детдома выдала документ мне на руки. Правда, там ещё остался документ – продовольственная карточка.

Заместитель шеф-повара на работе был бывшим майором милиции уголовного розыска. Он был воспитателем в колонии, а во время войны с заключёнными воевал на передовой, под большим секретом рассказал, что впереди были немцы, а сзади русские пушки.

Однажды при разговоре я поведала ему о моем немецком документе. Он посоветовал обратиться мне в Главное Управление Милиции Министерство Охраны Общественного Порядка «ГУМ МООП РСФСР» по адресу г. Москва, ул. Огарёва, 6. Я отправилась в Москву на Огарёва, 6. Дождалась своей очереди и обратилась к полковнику милиции с просьбой о поиске моих родителей. Моим делом занялась майор милиции Юдаева Валентина Фёдоровна. Написала под её руководством заявление и приложила свой немецкий документ.

10 декабря 1964 года вышла обо мне статья в газете «Сельская жизнь» в рубрике «Человек ищет человека», где говорилось, что я ищу своих родителей. Автор статьи А. Басов.

«Сто тысяч радостных встреч».

«Неаполитанка Раиса Кулешова».

«…Рая дошла до Московского телеграфа, ещё раз проверила адрес и свернула на улицу Огарёва. Лифт поднял её на пятый этаж. А вот и 537-я комната. Чуть картавя, она назвала себя: Раиса Ивановна Кулешова.

– Ну что ж, давай знакомиться. Валентина Фёдоровна. Перед майором, работником паспортного отдела милиции В. Ф. Юдаевой стояла невысокая молодая женщина с копной светлых волос, большими голубыми глазами. Да, она замужем, имеет ребёнка и фамилия сейчас другая – Богданова. Рая рассказывает о себе. Они живут в Пушкинском зверосовхозе Московской области.

У неё нет родных. Она, муж и ребёнок. Вот и вся семья. Молодая женщина хочет найти мать и отца, может быть, они живы. Она читала в газетах, слышала по радио, телевидению, что люди находят друг друга. Через 20, а то и больше лет, всё равно находят.

– К сожалению, не всегда, – грустно улыбаясь, произносит Юдаева. – Расскажи о себе подробнее.

Рая открывает сумочку и бережно достаёт несколько аккуратно сложенных бумажек, она их очень бережёт, и документы. Это всё, что у неё есть. Валентина Фёдоровна читает: 23 апреля 1943 года. Отец – Кулешов Иван Николаевич, мать – Кулешова Екатерина Ивановна. Место рождения – Неаполь, Италия.