Сергей когда-то жил с Виктором в одном доме, да и вовсе по соседству – их квартиры располагались на одной площадке. Но после школы Серёжа уехал, и с тех пор, Витя его больше не видел. Со временем соседнюю квартиру продали, и теперь там уже давно обосновались совершенно другие люди.

С тех пор жизнь изменилась. Теперь Виктор чувствовал себя одиноким, утонувшим в рутине.

Витя подошёл к своей квартире, достал из кармана ключи и открыл дверь.

Сначала он ничего не заметил. Обычный вечер, обычные звуки: где-то за окнами слышался гул машин, голоса редких прохожих, но в квартире было что-то не так… Пахло чем-то вкусным, из кухни доносились шорохи, будто там кто-то готовил ужин, хотя Виктор уже много лет жил один. Внезапно он ощутил, как его колени стали мягкими, а тело лёгким. Витя закрыл глаза на мгновение, а когда открыл их снова, оказался в совсем другой реальности. Он вошёл на кухню, и перед ним предстал до боли знакомый мир: старый гарнитур, стены в жёлтых обоях, которые слегка выцвели, а на одной из них всё ещё красовалась плитка с натюрмортом – фрукты и кувшин с водой. Время как будто развернулось. На столе стояла огромная кастрюля с борщом, и она казалась даже больше, чем в детских воспоминаниях Виктора. В углу, у стола, хлопотала бабушка. Её волосы были аккуратно собраны в пучок, поверх халата надет тот самый фартук в мелкий цветочек, который Витя так хорошо помнил. Этот фартук – символ любви и труда бабушки, и Виктор почувствовал, как внутри всё сжалось от ностальгии.

– Витя, ты пришёл! – воскликнула бабушка с улыбкой, будто он только что вернулся из школы.

Его сердце забилось быстрее. Это было то время, когда Витя был ребёнком, когда жизнь казалась простой и беззаботной. Он огляделся вокруг: всё находилось на своих местах, даже цветные наклейки на холодильнике из жвачек «Турбо», «Жуйка» и «Бумер», которые они с Серёжей наклеивали в детстве.

– Бабушка… – пробормотал Виктор, не веря своим глазам.

Он сделал шаг вперёд, и под ногой раздался тот самый скрип половицы, который пронзил его до глубины души, словно забытый аккорд, зазвучавший через годы. Витя вспомнил, как когда-то носился по квартире, играя в прятки с мамой и папой, стараясь не выдать себя этим скрипом. Казалось, что стены помнили его детские прикосновения, а тихий звук пола был голосом прошлого, вернувшимся, чтобы вновь напомнить Виктору о беззаботных днях. Каждая мелочь вокруг пробуждала целую бурю воспоминаний: старая раковина со скрипучим смесителем, который они с отцом не раз пытались чинить; древняя плита, явно ровесница самого дома, на которой бабушка колдовала над кастрюлями и сковородками.

– Ты не опоздал на ужин, – сказала бабушка, накладывая Вите в тарелку ярко-красный борщ, в котором плавали кусочки свеклы, картофеля и мяса. Один только вид этого борща напоминал парню о семейных вечерах, когда все собирались за столом и обсуждали прошедший день. Бабушка добавила ложку сметаны, которая растеклась по поверхности борща, образуя белоснежные завитки.

Виктор уселся за стол, который был застелен клетчатой скатертью, и почувствовал, как на него накатывает волна воспоминаний. Всё было именно так, как он запомнил: деревянные стулья, которые скрипели при каждом движении, старый сервиз с розами на краях. Витя крепко зажмурил глаза, но в голове всплыли аналогичные образы: смех бабушки, когда он старательно пытался помочь ей на кухне, но в конечном итоге только портил всё вокруг.

Виктора переполняли эмоции: тёплая радость от возвращения в детство, где всё было таким знакомым и родным, и глухая тревога, шепчущая, что это всего лишь обман сознания или призрачный сон. Взгляд парня скользнул по стене, увешанной расписными тарелками с яркими цветами и птицами. В углу он увидел старый, потрескавшийся календарь с изображением моря, над которым стояла дата – 2002 год.