До городка оставался шичэнь ходьбы, но накрапывающий дождь, опустившийся на лес вместе с лёгким туманом, замедлил передвижение. Под кронами высоких сосен света стало ещё меньше. Вэй Лу беспокойно оглянулся, но не приметил ничего подозрительного. Они шли рядом с дорогой, но старались не выходить на неё, чтобы избежать встречи с патрулём.

Над макушками леса пролетали птицы, на которых обратил внимание и Синь Юй – то были И Шоу, которых Вэй Учэнь распустил осматривать местность. Ночь ещё не наступила, но из-за плотных дождевых туч опустившаяся тьма позволяла дать волю духам-хранителям.

Думая об этом, Вэй Лу дотронулся до костяной маски, покоящейся за пазухой – острые края костей прощупывались сквозь одежду. Бай Шоу был слишком приметным в отличие от птиц. И с этой мыслью, сообразив, что шаги позади затихли, Вэй Лу остановился и обернулся. Синь Юй, пройдя ещё немного, в негодовании последовал его примеру.

– Брат?

На оклик Вэй Учэнь не отреагировал, смотря в одну точку у ветвей сосны. С каждым мигом выражение его лица становилось нечитаемым, в глазах потух огонёк осознанности. Он наблюдал за окружением через глаза птиц, а пришёл в себя столь же быстро, как и погрузился в транс. Но куда сильнее Вэй Лу озадачило, насколько резво Вэй Учэнь сорвался с места и, минуя их, устремился лишь в известном ему направлении.

В негодовании переглянувшись, стоящие рядом друг с другом заклинатели побежали следом.

– Брат! Что случилось?! – в тщетной попытке позвал его Вэй Лу.

Теряясь среди высоких сосен и кустарника, Вэй Учэнь резво нёсся в направлении города, сопровождаемый птицами. Вэй Лу понял причину его странного поведения мгновением позже, ощутив стойкое присутствие тёмной ци, характерной для злых духов. Но почему Вэй Учэнь сорвался на бег, а не сказал им соблюдать бдительность?

Ответ на вопрос они засвидетельствовали довольно быстро. И чем ближе он становился, тем ощутимее замедлялся Вэй Лу, пока не перешёл на шаг и не оказался на небольшой поляне. Высокое дерево росло близ устья горной реки, подле которого шла единственная дорога к городку. Но не местная флора заинтересовала Вэй Лу, а повешенные люди.

Покачиваясь на ветру под открытым небом, тела были выставлены на всеобщее обозрение для проходящих мимо путников. Алые ленты закрывали глаза покойников, свидетельствуя об их причастности к колдовству. Подобный вид казни являлся отличительным почерком ищеек, демонстративно показывающих свою силу и неприязнь к тёмным заклинателям. Только в данном случае имелось одно большое «но» – двое повешенных не являлись тёмными заклинателями.

Застыв в исступлении, Вэй Лу никак не мог осознать представшую перед глазами картину. Он будто видел дурной сон наяву. Внутри всё затрепетало от неприятного жгучего раздражения. Лишь глухой звук позади заставил его прийти в себя и обернуться на Синь Юя, упавшего на колени.

Краски моментально схлынули с румяных щёк, в вечернем полумраке его кожа выглядела мертвенно-бледной. Распахнутые в ужасе глаза блестели тревогой и болью.

– Дядюшка… – в рваном вздохе сорвался с губ Синь Юя нервный шёпот.

На верёвках покачивались тела юной девушки со сбитыми коленями, а также мужчины средних лет в хлопковых одеждах. Проститутка и слуга, Хуа и дядюшка Бо. Вэй Лу никак не ожидал запечатлеть подобную картину, а Синь Юй и вовсе потерял всякую связь с реальностью. Он смотрел на дядюшку Бо в таком ужасе, что наигранными эти эмоции никак нельзя было назвать.

Вэй Лу вновь посмотрел на Хуа. Она не подавала признаков жизни, её стройное тело намокло под дождём. К счастью, она не занимала отдельного места в его сердце, однако это не означало, что Вэй Лу всё равно. Увидеть её в столь непотребном виде, выставленную на всеобщее обозрение с алой повязкой на глазах, оказалось не просто непростительно. Жгучее раздражение ударило по сердцу Вэй Лу. Ему даже послышалось, как плачет милая Хуа, умоляя сохранить ей жизнь…