Нэнси оцепенела, беззвучно открыла и закрыла рот.

Вульф покачал головой.

– Я не пытаюсь хитрить, привести вас в замешательство, загнать в угол. Мне вряд ли придется к этому прибегать – вы сделали себя слишком уязвимой. Чтобы вы это поняли, вот несколько вопросов, на которые я желал бы получить ответ. Почему, несмотря на все отвращение, которое внушает вам Бронсон, вы позволяете ему оставаться здесь в качестве гостя? Я знаю, что вы его не выносите. Вчера на террасе у Пратта он случайно задел вас, и вы отшатнулись от него как от зачумленного. Почему вы предпочитаете свалить все на быка? Я знаю это, потому что видел, какое облегчение отразилось на вашем лице, когда, рассерженный неучтивостью вашего отца, я хотел уйти. Почему вы сказали, что не видели брата после ужина? Я знаю, это ложь, потому что наблюдал за вами в тот момент. Видите, как вы себя разоблачили?

Нэнси вскочила. Губы ее сжались еще сильнее, чем раньше. Она сделала шаг к двери и сказала:

– Мой отец… Я спрошу, хочет ли он…

– Ерунда, – оборвал ее Вульф, – пожалуйста, сядьте. Ваш отец хочет узнать, кто убил его сына. Этому сейчас подчинены все прочие соображения, включая достоинство и душевное спокойствие его дочери. Вы все равно ничего не добьетесь, скрывая факты. Вы должны дать удовлетворительные и полные ответы на мои вопросы. И для вас будет лучше, если вы ответите мне, здесь и сейчас.

– Но вы не должны этого делать. – Нэнси нервно взмахнула рукой. У нее задрожал подбородок, однако она сдержалась. – Не должны…

Она выглядела настоящей красавицей, попавшей в беду. Будь на месте Вульфа кто-нибудь другой, я уложил бы его одним выстрелом и умчался бы, перебросив ее через седло.

– Теперь вы видите, как обстоит дело, – нетерпеливо начал Вульф. – Садитесь. Проклятье! Или вы хотите, чтобы я позвал вашего отца и мы вдвоем начали на вас кричать? Вам придется рассказать обо всем, потому что мы должны знать факты, неважно, пригодятся они нам или нет. Вы не сможете их скрыть. К примеру, вашу неприязнь к Бронсону. Мне будет достаточно взять телефонную трубку и позвонить в Нью-Йорк одному толковому и старательному человеку по имени Сол Пензер. Он разузнает все, что касается Бронсона, вас и вашего брата. Вы же видите, как глупо заставлять нас попусту тратить время и деньги. Итак, о Бронсоне. Кто он?

– Если я расскажу вам о Бронсоне… – Она попыталась овладеть своим голосом. – Нет, я не могу. Я обещала Клайду…

– Клайда нет в живых. Говорите, мисс Осгуд. Мы все равно узнаем, уверяю вас.

– Да… Наверное… – Она выпрямилась, закрыла лицо ладонями и замерла.

– Говорите, – резко приказал Вульф. – Кто такой Бронсон?

Она медленно подняла голову.

– Мошенник.

– Профессиональный? Чем он занимается?

– Не знаю. Я его не знаю. Я познакомилась с ним всего несколько дней назад. Знаю только, что Клайд… – Она умолкла, глядя на Вульфа и словно надеясь на какое-то чудо, которое избавит ее от пытки. – Ладно, – решилась она. – Я думала, у меня хватит мужества. Что это даст? Кому это поможет, если вы, или папа, или еще кто-нибудь будет знать, что его убил Бронсон?

– Вы уверены?

– Да.

– Бронсон убил вашего брата?

– Да.

– Так-так. И вы это видели?

– Нет.

– Был ли у него повод для убийства?

– Не знаю. Во всяком случае, дело не в деньгах. У Клайда их не было.

Вульф откинулся назад и вздохнул.

– Ну что ж, – пробормотал он, – нам придется это выяснить. А какие деньги Бронсон хотел получить и почему?

– Те, которые ему задолжал Клайд.

– В количестве, я полагаю, десяти тысяч долларов? Не спрашивайте, пожалуйста, откуда я знаю. И Бронсон настаивал на уплате?