– Это разве плохо?

– Время покажет, – спокойно ответил Вихров.

– А что, собственно, лучше быть робкой и стеснительной? Нет, я себе такой нравлюсь.

Вихров внимательно посмотрел на девушку и снова улыбнулся. Анжела слегка смутилась и покраснела, наверно, от того, что смутно понимала, а вернее, совсем не понимала, почему улыбнулся собеседник. Разговор неожиданно зашёл в тупик, и Вихров снова подошёл к закрытому окну.

– Представляете, здесь ничего толком не изменилось. Каким был этот город, когда я уезжал, таким и остался, – то ли разочарованно, то ли удивленно сказал Алексей.

– А вы впервые сюда приехали? – спросила Анжела.

– Нет, почему же? – Вихров всё продолжал смотреть на проезжающие автомобили. – Иногда здесь бываю.

– А зачем вы сейчас здесь? Скоро Новый год, с кем же вы будете его отмечать?

– Иногда полезно убегать от надоевших людей, – быстро ответил мужчина.

Анжела опять не знала, что спросить, и Вихров тоже ничего не спрашивал. Он неожиданно сам для себя отвлёкся от разговора, от этой девушки, находящейся с ним в одной комнате, даже от своих собственных мыслей; и нечто похожее на ностальгию охватило его. Стало как-то тоскливо, грустно, пусто что ли – он и сам не знал. А небо за окном было всё того же противного серого цвета, и очень резко ощутил Вирхов своё одиночество в этот миг.

Сотовый Анжелы стал истошно вопить, и девушка, вскочив с кровати, побежала отвечать на телефонный звонок. Вихров же резко вышел из комнаты.

Когда Анжела поговорила с позвонившей подругой, мимоходом похваставшись, что она понравилась московскому редактору, девушка спустилась вниз в гостиную, но Вихрова уже не было в квартире. После того как Алексей вышел из её комнаты, он обменялся парой фраз с её родителями, а затем попрощался. Дочь Людмилы Павловны растерялась, когда узнала об этом.

***

Вихров был одет сравнительно легко для стоявшей на улице погоды. Его абсолютно не грело дорогое чёрное пальто, и потому, когда подул резкий порывистый ветер, Алексею стало холодно. Выйдя из тёплой квартиры Семёна Андреевича, он особенно остро ощутил дискомфорт и быстрым шагом поспешил в квартиру, которую он снял на некоторое время у своего старого знакомого. Его всё больше и больше угнетал городской пейзаж. Его раздражало буквально всё: нелепое соседство многоэтажек и избушек, пёстрые рекламные плакаты, магазины с иностранными названиями и даже люди, вернее, их пустые, некрасивые лица.

Скоро Новый год. Впервые за много лет Алексей будет встречать его один. Он не солгал Анжеле, когда сказал, что «иногда полезно убегать от людей». В этот раз он так и поступил. А когда представил себе взбешённое лицо Кристины, с которой он встречался последние полгода, то даже посетовал, что не сможет этого увидеть. В любом случае ему обязательно позвонят приятели и живописно расскажут, как Кристина побила всю посуду в его квартире и выкинула подарки, которые привезла из Мадрида, куда она поехала заключать какие-то важные контракты и откуда обещала вернуться 31 декабря.

Но почему-то Алексея это не столько огорчало, сколько смешило. По сути, ему была абсолютно не нужна ни Кристина, ни какая-либо другая женщина. А от одиночества он всё равно не избавится, даже если обзаведётся семьёй, поэтому он давно решил смириться с этим страшным, но знакомым каждому чувством.

В таких мыслях Вихров утопал, пока шёл по скользкому тротуару, так он оправдывал себя. Иногда он отвлекался на суетившихся вокруг людей, всматривался в их лица, которые при детальном осмотре ему не нравились, а затем снова начинал думать о чём-то своём.