Гай Юлий добился нужного ему результата бескровно и эффективно. По словам Аппиана, «Бибул, выпустив из рук всякую инициативу, подобно частному человеку, не выходил из дома и не занимался государственными делами».

«С этого времени, ― подводит итог Светоний, ― Цезарь управлял всем в государстве по своей воле. Некоторые остроумцы, подписываясь свидетелями на бумагах, даже помечали их в шутку не консульством Цезаря и Бибула, а консульством Юлия и Цезаря».

Цезаря нисколько не волновало, что Рим остался без сената и с одним только консулом. Он искал новых союзников и находил их. Довольно простым способом Гай Юлий перетянул на свою сторону богатое и влиятельное всадническое сословие.

Дело в том, что римское государство продавало право сбора налогов с провинций финансовым компаниям всадников, ― так называемым публиканам. Они выплачивали казне требуемую сумму, а затем с лихвой выколачивали деньги из провинции.

Доходов всадникам показалось мало (впрочем, денег никому не бывает много), и они просили сенат снизить откупную сумму, но отцы народа не спешили удовлетворить аппетиты откупщиков. И только Цезарь великодушным жестом простил всадникам треть откупной суммы.

«Всадники, получив эту неожиданную милость ― даже больше того, что они просили, ― начали боготворить Цезаря. Таким образом у него благодаря ловкому политическому ходу прибавилась новая группа сторонников, более сильная, чем народ», ― рассказывает Аппиан о результатах неслыханной щедрости Цезаря, опять же за счет государства.

Светоний солидарен с Аппианом:

«Вообще он щедро раздавал все, о чем бы его ни просили, не встречая противодействия или подавляя его угрозами». Цезарь, будучи тонким психологом, избирал индивидуально для каждого способ подавления: «Марка Катона, выступившего в сенате с запросом, он приказал ликтору вытащить из курии и отвести в тюрьму. Луция Лукулла, который слишком резко ему возражал, он так запугал ложными обвинениями, что тот сам бросился к его ногам».

О досуге простых римлян Цезарь также не забывал. Еще бы! Ведь с помощью послушного народного собрания он прибрал к рукам всю власть в государстве и распоряжался ей, как хотел. «Цезарь устраивал зрелища и травли зверей, далеко выходя за рамки своего состояния. На все это он занимал деньги, и его зрелища превосходили все прежде бывшее обстановкой, расходами и блестящими подарками» (Аппиан).

Как мы помним, в год своего консульства Цезарь образовал триумвират с участием Красса и Помпея. По логике вещей Цезарь обязан был поделиться властью с союзниками, однако благодаря изворотливости Гая Юлия и этого делать не пришлось.

Красс был занят умножением капитала и ждал хорошей войны, чтобы обеспечить себя славой в качестве полководца. Миллионеру были чужды хитросплетения политики, состоявшие из тысячи мелочей, ― он желал всего и сразу.

С Помпеем, привыкшем к славе, вниманию, всеобщему почитанию, дела обстояли труднее, но Цезарь нашел способ и его заставить забыть о власти и политике. Он выдал замуж за Помпея свою единственную дочь Юлию.

Заключить подобный брак было непросто, и отнюдь не потому, что жених (Помпею исполнилось 46 лет) оказался старше невесты вдвое. Когда Цезарю пришла на ум эта блестящая идея, Юлия была обручена с Сервилием Сципионом, причем свадьба намечалась через несколько дней. Цезарю пришлось разыграть невероятную комбинацию, где не нашлось места лишь чувствам, хотя они в подобных делах должны играть свою роль. Сципион был главным помощником Цезаря в борьбе с Бибулом, и чтобы смягчить гнев отвергнутого жениха, вместо Юлии ему пообещали дочь Помпея. Последняя также раньше была обручена с Фавстом, сыном Суллы.