Высокая морда джипа почти уперлась в окна первого этажа.

Онемев, женсовет и Ильич смотрели, как из машины аккуратно, чтобы не оцарапать дверцу, вывернулся водитель – сосед Ярослав. На приветствия ответил едва заметным кивком.

Бабки поджали губы. Ильич головой покачал – едва ноги не отдавил соседушка.

Ярый был явно доволен жизнью. Открыл багажник, извлек из него огромную коробку с надписью «Yamaha». Распялив лапы, обхватил ношу и, пошатываясь, попер в подъезд.

– У Зины там были крокусы, – прошептала Фаина Аркадьевна, – прямо под задним колесом…

– Вот такие сфинкса и уронили, – вполголоса сказала Баклава.

– Эти… все им нипочем, – пробормотал Ильич.

Возмущенная Фаина Аркадьевна рассматривала на туфлях – коричневых, на крепкой квадратной подошве – пятнышки грязи от колес авто. Злорадно заметила:

– А этаж-то у него седьмой. А лифт-то опять не работает!..

Сидеть на скамейке было теперь неудобно: под самым носом раскорячился здоровенный, как племенной бык, сверкающий черными боками наглый джип, в который очень хотелось плюнуть.

Но связываться с соседом – себе дороже.

– Молодой, да ранний, – высказалась Фаина Аркадьевна, – это же сколько деньжищ такой паровоз стоит?..

– Много, – ответил Ильич. – Наши пенсии взять на сто лет вперед, сложить – может, на переднее колесо и хватит…

– Воруют! – пискнула Баклава, но ее никто не поддержал.

Собеседники прислушивались к звукам ссоры на шестом этаже.

И, хотя Ильич терпеть не мог слуховой аппарат, иногда он бывал незаменим: когда приходилось отлаживать ход особо упрямых часов, или вот сейчас. Старик подкрутил «ухо» на полную громкость.

Звуки усилились – птичий гвалт резанул отчаянным писком, хлопок выхлопных газов отдался взрывом, зато и скандал, полыхавший на шестом этаже, он теперь слышал так, как будто сам там присутствовал.

Ругались двое, бубнил телевизор, и вся адская полифония звучала громче и громче.

– Я тебя из дерьма хочу вытащить, – верещала девушка, – инженер! Такие инженеры сейчас в порту мешки разгружают! Тебе человек нормальную работу предлагает! Нормальную! Работу! По-соседски!

– Наше независимое расследование показало, что уровень нитратов в партии свеклы превосходит в десятки раз допустимые нормы, – сообщил телевизионный голос.

– По-соседски? Когда это ты так со Славкой подружиться успела? Никогда в холуях не ходил и не буду! – гремело в ответ. – Из меня официант – как из тебя… Майя Плисецкая!..

– В результате взрыва самогонного аппарата пожар распространился…

– Ты на что это намекаешь?! Ты это что – балерину вспомнил? Козу твою бывшую, тощую?!

– Украденный мешок яблок похититель тут же на Некрасовском рынке сбывал по рублю за…

– При чем тут козы, дура?..

– На восьмом этаже жилого дома держал трех свиней…

– Я – дура?! Да я ради тебя сюда переехала, дедулю твоего обхаживала, думала, нормально с тобой заживем… По комиссионкам дурацким бегала… объявления писала… а ты ни цветочка мне…

– …проституток гостиницы «Прибалтийская» и проводил их мимо швейцаров…

– Комиссионки?! Так ты дедовой смерти ждала?! С соседом шашни крутила?..

– Пашу, как проклятая: все для нас, телевизор новый…

– Телевизор, блин?!..

– Выставка, посвященная жертвам сталинских репрессий откры…

Раздался хрип – будто телеведущего душили, а может, отрывали голову. В пользу последнего сигнализировал скрежет, будто что-то откуда-то выдернули с мясом.

– Твой телевизор смотришь только ты! – взревело наверху.

– ЧТО ДЕЛАЕТСЯ-ТО!!! – глас, по силе затмевающий трубы Иерихона, протрубил у Ильича прямо в мозгу, разнесся по позвоночнику, отозвался в каждом нерве до последнего, скрученного артритом, мизинца: