– А расколдовать можно?! – Клара жалостливо посмотрела в глаза целителю.

– Сделаю всё, от меня зависящее! – торжественно пообещал Жульдя-Бандя, пока ещё плохо представляя – что именно. – Лечить буду на третий день после того, как проведу сеанс здесь, в клубе. Магистр ткнул пальцем почему-то в край стола.

Клара, решившая, что он намерен лечить сестру на столе в её же кабинете, робко спросила:

– Лечить здесь?

– Не обязательно здесь. Для этого мне нужна комната с топчаном или кроватью.

«Лучше, конечно, с кроватью», – подумал целитель, у которого стал созревать план, с помощью которого он собирался изгонять демонов из тела страждущей.

Жульдя-Бандя, дабы придать изгнанию бесов из сестры директрисы мистическое оформление, без чего не может обойтись ни один ритуал, потребовал, чтобы все фотографии в альбомах, в которых, кроме неё, присутствует ещё кто-либо, независимо – мужчины или женщины, были, начиная со дня её отъезда, перевёрнуты обратной стороной налицо.

– И ещё, – экстрасенс поднял палец, что подчёркивало значимость того, что будет сказано. – Нужно будет принести в жилище белого кота: важно то – устремится он к выходу или, наоборот, – станет разгуливать по комнатам. Если устремится к выходу, нужно будет, чтобы в день приезда в комнате, в которой я буду проводить сеанс, было: тринадцать белых роз, – целитель загнул мизинец, – тринадцать свечей…

– Минутку, я лучше запишу, – опасаясь что-либо пропустить или перепутать, Клара дрожащей от волнения рукой стала записывать.

– Тринадцать апельсинов, – целитель загнул вкупе со средним три пальца. –

Тринадцать подсвечников и… тринадцать пиявок…

– Живых?! – женщина с отвращением отметила и их. – А если кошка не убежит?! – директриса вопрошающе подняла голову.

– Если не убежит – то же самое, только по двенадцать!

– И пиявок двенадцать?!

– И пиявок, – утвердительно кивнул экстрасенс. – Да, кстати, ей нужно будет исповедаться у пастыря!

– У попа?! – Клара повернула голову, записала и опять повернула: – До кота или после?

– В любое время, но – чем раньше, тем лучше!.

По дороге в Одессу слегка подуставший, но вполне удовлетворённый успешно проведённым оздоровительным сеансом Жульдя-Бандя равнодушно выслушивал критические замечания помощницы. Она была не в курсе, что тот собрался лечить от бесплодия двоюродную сестру директрисы клуба работников морского транспорта.

– Экстрасекс хренов, – как строгая мамаша потаскуху-дочку отчитывала Виолетта народного целителя международного класса, – сестру, видишь ли, подавай ему..попробовать!

– Не попробовать, а попробовать излечить от бесплодия, – уточнил обвиняемый.

– И как бы ты её излечивал?!

– Ну, есть много способов…

– Очень много, – согласилась истица, – но ты, кажется, знаком только с одним…

– А может, этот один, – перешёл в контрнаступление Жульдя-Бандя, став на защиту собственного достоинства, – как раз-таки и был бы самым эффективным.

– Ну, конечно, – с сарказмом согласилась женщина. – Слушайте, вы, – перешла она на дипломатический, усиливая количество яда в своём повествовании. – Как вас там – гражданин Коновалов-Бортников?!

– Бортник-Коновалов, – опротестовал приговор Жульдя-Бандя.

– Вот-вот. А вам не кажется, что в вашем гениальном рецепте, предложенном для лечения простатита, не хватает куриного помёта? – Виолетта улыбнулась, поражаясь дикой наивности сограждан. – Неужели найдётся идиот, который станет пить эту гадость?

– Будем надеяться.

– Будем надеяться?! Будем надеяться на что?! – собеседница испепеляюще-насмешливым взглядом посмотрела в очи целителю. – На то, что будут или не будут пить?..