Гости столицы с берегов Каспия приезжали торговать. Заработав рубли они переводили их в доллары и отсылали на родину. Гастарбайтеры с Украины, в подавляющем большинстве женщины, тоже приехали подработать и отослать нуждающимся близким. Молодые и не очень, женщины, менее способные к предпринимательству и авантюризму, нанимались к Айзерам в качестве продавщиц на торговой точке или выбирали самую древнюю профессию. В непогоду и в холод, закутанные в теплое тряпье, с обветренными лицами и красными руками, продавали всякую всячину на открытом воздухе, иногда сооружая над своим столом из полиэтилена подобие крыши, едва защищающую от дождя или снега. Хозяева-айзеры принуждали своих продавщиц к сожительству и почти все соглашались. Затаскивая свою продавщицу в постель, хозяин коварно обещал «золотые горы» и конечно обманывал, порой вообще ничего не платя. Хорошенькие, молодые украинки не стеснялись торговать своим телом. Не брезгуя таким занятием и спокойно относясь к моральной стороне работы они прославили Украину и не только в Москве, но и в Европе. По социалистическому афоризму. «Мы говорим Ленин – подразумеваем партия». А в отношении украинок – «Молоденькая хохлушка – подразумеваем проститутка». К сожалению это высказывание бытует в отношении приезжих женщин большого, трудолюбивого, украинского народа. Большой торговый рынок у Киевского вокзала заполнен продавщицами с Украины. Значительное число их них вообще не получают зарплаты. Хозяева точек пустили своих продавщиц, так сказать, на подножный корм. – На сколько обманете покупателей, то и будет ваше. Сам при этом тоже обманывает свою работницу, завышая вес поставляемого товара. Зная такую систему, некоторые москвички ходят на этот рынок со своими весами-безменами.

Мучительной проблемой для всех гастарбайтеров – регистрация по месту пребывания. Если россиянин, приехавший в другой город или область, тоже обязан зарегистрироваться, затруднений обычно не испытывает и может получить, бесплатно, регистрацию по месту пребывания сразу на пять лет, то приезжие иностранцы должны собрать несколько документов для регистрации на год и за каждую справку или выписку надо платить. Некоторые коренные москвичи, имеющие постоянную прописку, даже торгуют, соглашаясь взять ту или иную справку или дать согласие на регистрацию, но только без проживания. Зарегистрировавшись за деньги в одном месте, живут, точнее существуют в другом, порой в нечеловеческих условиях.

На безысходности и бесправии приезжих гастарбайтеров паразитировали все, имеющие хоть какую-то власть или возможность. И не только в столице. В ста километрах от Москвы, в медвежьем углу области новый предприниматель-бизнесмен приглашал на работу несколько гастарбайтеров и обещал хорошую зарплату. Но проходил месяц за месяцем, а полностью рассчитываться с рабочими хозяин не хотел и после окончания стройки, под надуманным предлогом, вообще отказался платить. Доведенные до отчаяния строители сожгли, то что строили. И это не единичный случай. В семью цыган были приглашены трое, приехавших из Узбекистана, для ухода за лошадьми и другой живностью, содержащейся для перепродажи. Кормили они парней плохо, но по вечерам выдавали по «фуфырику» на брата. Фуфырик – это стограммовый пузырек спирта, для наружного применения, стоимостью чуть дороже пачки сигарет и продающийся в любой аптечной палатке. В конце лета гастарбайтеров прогнали ничего не заплатив. Кому они могли пожаловаться? Кто бы мог прекратить такой беспредел? Ответ очевиден – никто. Обозленные до крайности, узбеки сожгли хозяйственные постройки цыган и плакали, когда погибали лошади и коровы. Таких, не случайных пожаров, только по московской области было сотни за год. В соседней с московской областью, такой горе-предприниматель, отбывший в свое время в заключении – в свои сорок пять, больше половины – горел трижды. И поделом. Гости из солнечного Таджикистана, как правило, работали на мало привлекательных работах. В Москве дворниками, на селе – на животноводческих фермах, в оздоровительных комплексах – бывших пионерских лагерях, домах отдыха, санаториях, на дачах у состоятельных москвичей.