Так, согласно последней изданной к настоящему времени директиве по гармонизации уголовно-процессуального законодательства – Директиве 2016/343/ЕС Европейского парламента и Совета от 9.03.2016 об усилении некоторых аспектов презумпции невиновности и права участвовать в разбирательстве своего дела в уголовном процессе (подробнее см. § 6 гл. II), закрепленное в ней право хранить молчание и не обвинять самого себя должны применяться с учетом «толкования, данного Европейским судом по правам человека, в отношении права на справедливое судебное разбирательство на основании ЕКПЧ» (п. 27 преамбулы Директивы). Одновременно в преамбуле Директивы указывается, что она «соблюдает основные права и принципы, признанные Хартией и ЕКПЧ» (п. 47). Эта формулировка является типовой и содержится в преамбулах всех без исключения уголовно-процессуальных директивах ЕС.

Кроме того, в актах ЕС в области гармонизации уголовно-процессуального законодательства не содержится норм-определений тех или иных понятий в области уголовного процесса. Однако в преамбулах директив указывается, что то или иное понятие раскрывается в значении практики ЕСПЧ. В тех случаях, когда практика ЕСПЧ дает расширительное толкование, распространяя гарантии ст. 6 и на административный процесс, в директивах ЕС отдельно подчеркивается, что они действуют только в рамках уголовного процесса.

Так, в преамбуле Директивы о праве на информацию в уголовном процессе[160] (подробнее см. § 4 гл. II) закреплено, что «арест или задержание подозреваемых или обвиняемых следует понимать как относящиеся к любой ситуации, когда в рамках уголовного процесса подозреваемые или обвиняемые лица лишены свободы в значении п. 1 ст. 5 ЕКПЧ с учетом судебной практики ЕСПЧ».

ЕСПЧ дал толкование самого понятие «уголовное обвинение», применимого в ст. 6 ЕКПЧ. Именно с моментом предъявления уголовного обвинения лицу ЕСПЧ связывает возникновение у обвиняемого гарантированных ЕКПЧ прав. «Уголовное обвинение» в практике ЕСПЧ понимается как официальное уведомление лица компетентным органом о наличии предположения о том, что этим лицом совершено уголовное преступление[161].

Важно подчеркнуть, что сам термин «обвинение» используется в директивах ЕС в области гармонизации уголовно-процессуального законодательства в том же значении, что и термин «пункты обвинения» в ст. 6 ЕКПЧ.

ЕСПЧ вывел положение, согласно которому, кроме официального уведомления, под уголовным обвинением будут считаться и «другие меры, являющиеся следствием обвинения, и существенно влияющие на положение подозреваемого»[162], понимая под такими мерами, например, обыск в жилище или личный обыск лица, но не распространяя их на сам факт возбуждения уголовного дела или допрос свидетелей. Таким образом, ЕСПЧ связывает уголовное обвинение с наступлением ограничения гарантированных лицу прав и свобод.

Позже ЕСПЧ определил, что право на справедливое судебное разбирательство уголовного дела в рамках ст. 6 ЕКПЧ может возникнуть и до официального предъявления уголовного обвинения, когда с задержанным лицом следственные органы проводят «внепроцессуальное» общение без адвоката[163].

Данное положение также нашло отражение в актах ЕС в области гармонизации уголовно-процессуального законодательства. В преамбулах директив ЕС подчеркивается, что гарантированные ими права применяются к лицам, совершившим уголовно-наказуемые правонарушения, с момента уведомления их о подозрении или обвинении.

ЕСПЧ были выведены критерии определения обстоятельств, которые подтверждают, что речь идет об уголовном обвинении лица, а не о дисциплинарном или административном разбирательстве. В Постановлении от 8.06.1976 «Энгель (Engel) и другие против Нидерландов»