С обложки на Джингшена смотрел смелый, дерзкий и умный юноша с загадочной улыбкой и длинными бледно-голубыми волосами, каскадом падающими ему за спину. На его голове сверкала корона из кристаллов, а с пояса свисали нити драгоценных камней.

В детстве Джи мечтал, что станет похожим на Топаза. Первый император сумел объединить под своим началом четыре больших государства несмотря на то, что его происхождение оставалось неизвестным. Он был сиротой из Куангву, которого усыновила аристократическая семья Тайксена. Жители империи считали его легендарной личностью наравне с бессмертными Юйлань и Хэ.

Джингшен задумчиво пробегал взглядом строчки, повествующие о коронации Топаза у Ирисового озера. На иллюстрации молодой человек, преклонивший колени посреди поляны с синими цветами, ожидал, пока на его голову наденут блестящую корону. Скоро глаза юноши начали слипаться, и он перевернулся на бок, поморщившись из-за того, как кровать неприятно скрипнула под ним. Думая о мягких подушках, которые он оставил в Обители, под треск обшивки корабля Джингшен провалился в беспокойный сон.

***

Ближе к утру его разбудили голоса и скрип досок над головой. Джингшен открыл глаза, не соображая, где он и как здесь оказался. Через несколько минут он осознал, что он не в своей комнате в Обители.

Во время сна он наполовину свесился с койки, так, что его длинные пальцы касались пола. Подтянувшись, юноша сел в позу лотоса и огляделся в поисках зеркала. Его нигде не было. Тогда он вытащил из мешка ножны, обнажил кинжал и встретился взглядом со своими собственными янтарными глазами в отражении тонкого отполированного лезвия.

За ночь коса растрепалась, а чёлка вообще стала торчать как хохолок у петуха. Джи пригладил её рукой и покрутил головой. Прядь справа от лица совсем отросла и доходила до подбородка. Причёска выглядела бы ассиметрично, если бы не золотая сережка в левом ухе, подаренная его матерью. Их ей купил отец Джингшена, и как бы Кси не обвиняла его, серьги она не снимала до самой смерти.

Подняв взгляд, Джи увидел, что фонарик, который он зажёг вечером, всё ещё горит. На территории Шанлу использовались особые толстые свечи, которые могли непрерывно гореть от семи до девяти часов подряд.

– Надо же, свет забыл погасить, – пробормотал юноша. – Склероз, что ли, начинается? – он тихо рассмеялся над собственной шуткой.

Юноша закинул в рот несколько сушеных слив и вышел наружу. Стояла солнечная погода, но ветер усилился, поэтому Джингшен набросил на плечи темную накидку. Весь день простояв на палубе, он случайно завязал разговор с торговцами. Те везли в Денлун жемчужные бусы и ароматические масла. Джингшен рассказал им, как перепутал корабль, но мужчины недоуменно на него посмотрели. Один сказал, что нельзя быть таким рассеянным, на что Джи лишь пожал плечами. Может кого-нибудь такое замечание обидело бы, но он знал, что у него есть и достоинства, и недостатки. Мало кто может похвастаться таким здоровьем, дарованным от природы, или способностью совершать хоть и простые, но настоящие магические приёмы. Джингшен пользовался этими навыками редко, не было особой необходимости, а заклинания отнимали много энергии. Бессмертные не старели, не болели и дольше могли обойтись без еды, но всё же они являлись людьми и могли уставать.

Вечером на горизонте показались очертания города в окружении двух высоких гор. Юноша внимательно наблюдал за ними, пока не увидел леса на каменистых склонах и легкий дымок, поднимающийся над горой Дракона. Увиденное поразило его и заставило сердце биться чаще. Он и представить не мог, что горы такие большие и величественные.