При этом существенным является не то, кому принадлежит частная собственность, а насколько продуктивно с точки зрения общества она работает. В какой степени собственник способен использовать производительные силы лучше, чем нанятые менеджеры. Вместе с тем при существующей форме частной собственности на средства производства зачастую уже не талант и квалификация управляют ею, а лишь юридическое право владения. В самом деле, представим завод, имеющий 3 трубы. И на нём появляется некто с бумагой, заверенной гербовой печатью, утверждающей право её предъявителя на владение этим заводом. Что от этого юридического акта изменится? Быть может тут же появится четвёртая труба? Вряд ли.

Реально происходит следующее. С одной стороны, появляется хозяин, который лично заинтересован в результатах деятельности предприятия. А с другой – он получает право творить с заводом всё, что ему заблагорассудится: присваивать оборотные средства, продавать пользующееся спросом оборудование, разорять его. И всё это делать на законных основаниях. То есть не пользоваться собственностью для работы, для обслуживания общества, для раскрытия своих талантов и способностей, а для того, чтобы богаче жить, шиковать, строить коттеджи, покупать яхты, совершать международные круизы. Что и случилось при приватизации общественной собственности в постсоветской России.

И тогда уже квалификация и способности не играют существенной роли. Из-за этого обостряется борьба за собственность (не конкуренция!), она становится вожделенной, каждый считает себя достойным её. И понятно, что это дорого обходится обществу. И личной заинтересованностью собственников в результатах деятельности предприятий дело не всегда поправишь, поскольку не везде она проявляется. В конце концов, может быть предложена такая форма оплаты труда, при которой каждый работающий, как и собственник, будет лично заинтересован в конечных результатах производства (об этом раздел 4.1.2). Тогда уже и владельцы, и работники предприятий начнут работать сообща, сделаются партнёрами, а не конкурентами.

На самом деле каждый вид собственности обладает своей нишей, в которой он оказывается продуктивнее других. Так, для работы малых предприятий требуется преимущественно энергия, инициатива и обыкновенная везучесть их владельцев. А значит частная собственность здесь наиболее предпочтительна. Для средних производств более эффективная кооперативная форма собственности, именно на них наиболее полно реализуется сочетание предпринимательских качеств собственников с коллективной пользой. При работе крупных предприятий всего этого недостаточно, здесь уже больше требуется профессионализм, организаторские способности, широта мышления, соблюдение общественных интересов. Поэтому такими организациями обычно управляют нанятые менеджеры, а не сами собственники. И для них, в том числе предприятий стратегических отраслей и монополистов, более продуктивной оказывается общественная форма собственности.

В этой связи в развитых странах присутствуют все разновидности собственности, в равноправной конкуренции доказывая свои преимущества. Но управлять этим призваны не политические силы, личная корысть или идеологические догмы, а сам характер скоординированной организация общества, продуктивное в нём соперничество. При этом чем крупнее предприятия, тем в меньшей степени могут управляться они только рыночными инструментами.

Тогда уже к среднему классу целесообразно относить только тех, кого не эксплуатируют другие, но и сам никем не эксплуатируется. То есть кто живет своим трудом и не обворовывается кем-либо. А не тех, кто имеет средний доход, поскольку понятия о нем растяжимы. Так, если 30% самых богатых и такое же количество самых бедных исключить, тогда численность среднего класса окажется равной 40% населения. А если отбросить 20% и тех и других, тогда его численность уже оказывается 60%. Так что же это за критерий, если он полностью определяется фокусами статистики?! Но тогда для истинного роста численности среднего класса нужно проводить совсем другую экономическую политику, чем сейчас.