Все эти черты наложили отпечаток на качества народа русского, которые отмечают многие авторитеты: «Русская душа – это щедрость, не знающая границ» (Далай-лама, духовный лидер Тибета). «Русские люди добросовестно и безвозмездно трудятся, если в обществе есть нравственная идея, праведная цель» (Ф. Гегель). «Концепция добронравия – жить по совести – это по-русски» (У. Черчилль). И так было всегда. «И спросил Андрей Иоанн, ученик его: «Равий! Каким народам нести благую весть отца своего небесного?» И ответил ему Иешуа (Христос): «Идите к народам восточным, к народам западным, к народам южным. <…> К язычникам севера не ходите. Ибо безгрешны они и не знают грехов и пороков дома Израилева» (Андрей Первозванный, апокриф, гл. А.5 «Евангелие от Андрея»). Однако «Когда ониобратились в христианство, вера их притупила их мечи, двери добычи закрылись перед ними, и они вернулись к нужде и бедности, сократились у них средства к существованию» (Аль Марвази). Зато Византия смогла вздохнуть облегчённо.

В суровой среде обитания, характерной для Восточной Европы, трудно было выжить одному, требовалась поддержка, взаимопомощь. Поэтому люди стремились жить общинами, родами, племенами, широко применять кооперацию усилий для решения совместных проблем. Неформальные отношения между членами, основанные на понятиях правды и справедливости, ценились выше, чем формальные. И это сказалось на семейных и хозяйственных отношениях, повлияло на весь повседневный быт.

На Западе не так, среда обитания и климат позволяли людям успешно жить самостоятельно. Им требовалось только узаконить их отношения. Поэтому на Западе процветает идеологическая конструкция правового государства, предполагающего безусловное господство права и верховенство закона: «Пусть погибнет мир, но торжествует закон!», «Закон суров, но это закон» и т. д. В то же время в России понятие «право» понимается значительно шире. Понимается, что порядок необходим, и в то же время «Плодотворно лишь то право, которое видит в себе не что иное, как обязанность» (М. Н. Катков, государственный деятель России начала ХХ века). В ней считалось, что «… обычай прочнее закона: закон выдумать можно, обычай от жизни идёт» (Вал. Иванов). То есть не придуманное людьми внешне равноправное законничество должно лежать в основе человеческого бытия, а Божьи законы правды, совести и справедливости.

Всё непонятное, что встречается у других народов, представляется русскому интересным, а европейцу – уродливым, плохим. «Кто думает, учит, желает иначе, чем человек Запада, он грешник, враг, отщепенец. С ним борются без пощады» (О. Шпенглер). «У Британии нет постоянныхврагов и постоянных друзей, а есть только постоянные интересы» (У. Черчилль). Из-за этого западная деловая этика не знает такого понятия, как «благодарность». «В политике Европы тщетно было бы искать высших моральных побуждений. Этой политикой руководит исключительно нажива <…> сведущие люди утверждают, что в наше время долги чести платят лишь чудаки с устаревшими взглядами, а не просвещённые нации» (П. Н. Врангель, последний Главнокомандующий Белыми силами на юге России).

Обобщая вышесказанное, можно утверждать, что Европа в своём развитии пошла по другому пути. Закат её духовной культуры начался в XII веке, когда «появился зародыш нового – совершенно отличного – принципа, заключавшегося в том, что ˂…˃ только то, что видим, слышим, осязаем, ощущаем и воспринимаем через наши органы чувств – реально и имеет смысл