Но не я.

Вот тогда у меня и появились первые защитники, которые к счастью справлялись с разной степенью успеха. Пока не появилась Нория – моя охранница, которую отец выкупил для меня у Хранителей. О, я тогда ещё наивно думала, что князь меня все же любит и бережет таким образом. А он лишь сохранял свое возможное удачное политическое вложение на будущее. Наверное его душа погибла вместе с мамой, а жить остался только правитель, что мыслит лишь определенными категориями и поступает сообразно. Не мне судить, пусть и болит что-то внутри до сих пор.

И именно поэтому я не столь уж удивилась, что в Лигерию отдали именно меня и не сомневалась с чьей подачи. А что, ведь спокойнее же станет в семье, без вечного напоминания перед глазами. С глаз долой...

Помню, как была недовольна княгиня заботой о моей безопасности, и утверждала, что князь меня просто балует, пусть за эти годы я и слова доброго от него не услышала, впрочем, как все остальные. Мол, да кому я нужна, чтобы так охранять! И успокоила ее лишь полная неопытность юной валире в жизни. Ланиэль решила, что опасности от этой полукровки не будет – пусть себе неотесанная девка ходит вместе с ненавистной падчерицей.

А то, что спустя всего пару месяцев, эта «девка» в одиночку будет сдерживать десяток вооруженных до зубов наемников, до самого прихода сил поддержки, это уже другая история, за которую мою валире и ввели позже в старший круг.

Покушение было апофеозом жадности ещё одного рода старших, что также лелеяли мечты подсунуть в жены князю свою дочь, а стало быть, следовало убрать с дороги как можно больше наследников, и, разумеется, саму княгиню. И все это в период войны, пусть и в относительное затишье. Лигерия лишь затаилась, но не прекратила подготовку к очередному витку вражды. Нет, любители интриг не смогли унять свои амбиции, и такая мелочь, как вытягивающая из страны все соки конфронтация, их не останавливала, когда на кону стояла власть.

Но милордам не повезло тогда. Вот только и ко мне мачеха тоже не прониклась благодарностью за приказ телохранительнице стоять до конца, не допуская к беременной Светлейшей княгине, что не могла за себя постоять. Братья же и сами неплохо отбивались вместе с Нори, они же первыми пришли на помощь.

А потом в паре высших родов внезапно скончались молодые эльфийки. Прям эпидемия началась, право слово. И вот что странно, все от неясной болезни, оставляющей темные пятна на теле.

Ничего не напоминает? Мне тоже.

Я вздохнула. Лицо мертвой матери стояло перед глазами, словно все случилось вчера, а не прошло с десяток лет. Тех самых, на протяжении которых мне пришлось научиться в меру сил держать удары, да и просто выживать в условиях всеобщего презрения, напускной вежливости и в лучшем случае, равнодушия. Да, поверьте, равнодушным я благодарна – они не пытались укусить при любом удобном случае.

Вот только после всего этого я отвыкла кому-то верить, даже Нори. Хотя за годы проведенные рядом она ни разу не предала. Просто страшно ошибиться. Но может здесь, на чужбине, мне придется это сделать, чтобы опираться хотя бы друг на друга.

Я заставила себя отринуть мучительные воспоминания и вернуться к действительности. До рассвета оставалось не так долго, мои внутренние часы говорили об этом лучше механических, что отсчитывали время в нашей гостиной.

Да, генерал не поскупился на шикарные покои для гостей, тут не придерешься. Вчера мне и так хватило впечатлений, а остатки вечера мы разбирали вещи и поглощали поздний ужин, радуясь, что нас оставили одних.

Апартаменты состояли из гостиной и двух отдельных спален, видимо рассчитано было на прислугу, что гости берут с собой. Моя спальня оказалась с почти королевской по размеру кроватью и включала, кроме гардероба, ещё столик с зеркалом в резной раме, а также имела выход в собственную купальню с прочими удобствами. Комната Нории была рядом и намного меньше, но тоже имела удобства, но, конечно, не такие, как для почетных гостей. Правда Нори никогда не проявляла интереса к роскоши – воспитанная с рождения Хранителями, девушка похоже искренне не понимала, чему тут завидовать, ведь там где она выросла, не было даже самого элементарного. Аскеза и тренировки – и так целых двадцать лет. И последние годы, что она служит мне, не изменили ее отношения.