Когда Оливеру исполнилось шестнадцать лет, его отец рассказывал, что во всём мире тогда наступил долгий, изнурительный экономический коллапс. К этому добавились социальные взрывы, торжествующие марши геев и лесбиянок, превративших жизнь нормальных семей в новые Содом и Гоморру. Америго, которые в середине двадцать первого века заменили на просторах мира резаную бумагу, называемую долларами, тоже постигла незавидная участь. Их мешками ссыпали на улицах, и бездомные жгли их на кострах, чтобы согреться. Во всех бедах, свалившихся на американцев, президент и Госдепартамент, как обычно обвинил китайцев, русских и исламистов-радикалов. Китай – за то, что он стал практически единственным крупным покупателем нефти и газа и сильнейшей экономикой мира. Россию – за то, что она, так и не став на колени, поднялась на такие технологические высоты, что теперь самой Америке приходилось их покупать, чтобы совсем не отстать от мирового прогресса. Ну, а арабов с их нефтью, газом и джихадистами американцы возненавидели за то, что они лишили их главного – спокойного созерцания на своём, защищённом океанами, «острове» агонии народов, отданных им на заклание…

Послышалось характерное шипение воздуха, перетекающего в системах переходного тамбура, и в помещение в котором сидел приунывший англичанин, буквально ворвался его припоздавший компаньон. Это был довольно крупный мужчина, до странности узкоплечий, но с мощным задом и заметным брюшком. Блёклые, неопределённого цвета волосы на голове начинали расти, казалось, от самых бровей, не обнаруживая при этом лба. Бегающие выпуклые глаза лишь чудом не выскакивали из глазниц, выказывая этим неестественное возбуждение их хозяина. Узкие губы гостя раскрылись для неминуемых объяснений.

– Оливер, дорогой, извини, но то, что свершилось, уже свершилось. Ты сам прекрасно знаешь, что рудники Каллисто и Европы едва покрывают наши расходы. А на Ио, вообще, из-за сумасшедших геомагнитных возмущений Юпитера содержание всей системы жизнеобеспечения обходится нам дороже того, что мы там добываем. Поэтому – Ганимед и только он даст нам постоянно возрастающую прибыль.

– Это не наша колония, Джекоб, там русские…

– А я и не говорю о том, чтобы отобрать Ганимед у ВСА силой. Но пусть поделятся с нами, чёрт возьми!

Рино уселся напротив Гарднера и, закинув ноги на стол чуть ли не перед его носом, пригубил коньяку из небольшой серебряной фляжки, инкрустированной золотым изображением Юпитера в окружении платиновых колец.

– В конце концов, ганимедовцам практически нечего противопоставить нашим пяти боевым кораблям и целой дюжине «саламандр». В их распоряжении только один линейный крейсер Голубого Патруля да три устаревших драккера, при том, по моим данным, один из них давно не в строю.

Аристократический подбородок Гарднера дёрнулся вверх.

– Восточному альянсу наверняка стало известно о гибели их транспортного корабля, который должен был доставить свежее пополнение…

– Ну, это ещё нужно доказать, что в гибели их корабля виновны мы. Сам знаешь, космос – это не место для прогулок, всякое может случиться: неосторожный маневр, взрыв, прямое попадание метеорита…

– Десять к одному, что их альянс уже отправил на Ганимед другую партию людей и вооружения. Ты и их собираешься уничтожить?

Джекоб неопределённо пожал плечами.

– Всё будет зависеть от конкретной ситуации. До прилёта их корабля или кораблей у нас ещё есть достаточно времени. Предлагаю опередить их прибытие и начать немедленные переговоры с Сержем Пожетковым, руководителем колонистов Ганимеда. Он хоть и черногорец, но наверно не хуже нас понимает, что лучше поделиться, чем потерять всё.