Я проснулся, а крик из сна протянулся в явь, эхом отзываясь из ущелий.

Спуск вниз короток, но и тут можно подвернуть ногу. Или шею. Я берёгся.

У берега Аркадий с Юрием о чём-то говорили вполголоса.

– Это не ты орал? – Юра чуть опух. Тоже, должно быть, дремал.

– Орал? Я думал, приснилось мне.

– Нет, кто-то действительно крикнул, – Аркадий напрягся, всматриваясь за мою спину. Нужно ему очки носить, а стесняется. Кого? Скорее всего, себя.

Я обернулся. Подходили остальные. Кто тот безумец, прервавший нирвану наставника?

– Все собрались? – голос у Валерия Васильевича тихий, но укоризненный.

– Комова нет, – Юрий смотрел на тропу.

– Сходите за ним.

Воцарилось молчание провинившегося класса перед строгим учителем.

Минута.

Вторая.

Из-за поворота тропы выбежал Юрий.

– Он разбился! Он разбился!

Олег первым шагнул навстречу.

– Что с Иваном?

– Насмерть, – Юрий остановился, повернул назад. Тропинка узкая, шли по одному, я сразу за Олегом. Несколько поворотов – и вот нависающая скала, место Ивана, крайняя, самая дальняя, а внизу, на каменистом берегу Желчуга – он сам.

Иван успел сгруппироваться в падении, но – двадцать метров. Семь этажей по городским меркам. И – камень. Эксперт не требовался.

Брызги речного потока долетали до нас и морозили кожу.

– Как же это он? – Аркадий отвел взгляд. Зрелище не для шахматиста.

– Упал. Сорвался, наверное, – Юрий кинул взгляд на скалу.

– Не следует ли сообщить властям? – Александр Борисович, Александр Борисович! Вот тебе и концентрация.

– Каким властям? Где они, власти?

Да. С властями в горах сложно. И не в горах тоже. Военные патрули или самооборона – это есть. Но на падение со скалы они не приедут.

– С властями я улажу, – Юрий знает, что делает. – Составим акт о несчастном случае. Вот с телом проблема. Придется доставить в поселок. Я думаю, в Харыз идти смысла нет. Сегодня поздно, а выйти завтра – доберусь к ночи, опять дела не будет. Вот послезавтра машина придет, на ней и отправлюсь. Деньги понадобятся.

– Разумеется, – Страчанский разгладил лоб.

– Олег, принеси носилки. Они у входа в чулане.

– Хорошо.

– Может быть, подняться наверх, посмотреть? – подал голос Аркаша.

– Зачем? Впрочем, давайте. Только осторожно, и не все. Петр Иванович, вы пойдете со мной?

Ничего необычного наверху мы не обнаружили. Юрий осторожно подошел к самому краю.

– Наверное, голова закружилась. Всё-таки горы. Или просто слишком близко подошел и потерял равновесие. Давай осторожно вниз.

– Нашли что-нибудь? – Аркаша нервничал.

– А что мы могли найти?

– Следы борьбы, например. Вдруг на него напали?

– На Ивана? К нему невозможно незаметно подойти. А одолеть он мог любого, даже не вспотев. Ну, может, кроме Олега.

– Вы говорите ерунду, – оборвал его Нимисов. – Олег находился от него дальше всех. И мимо меня незамеченным пройти не мог никто.

– Я не в том смысле… Бесспорно, произошел несчастный случай. Бывает с самыми опытными людьми.

– Вот именно, – отрезал Нимисов.

Показался с носилками Олег. Я помог уложить тело. Комов был тяжёлым, очень тяжелым.

Меняясь, мы дошли до шале.

– Я думаю, тело надо поместить в холод, на ледник, – Юра вытер пот. – Днем жарко, и вообще…

– Там же продукты!

– Нет, Петр Иванович, не на твой. Тут есть еще, рядом с сараем. Зимой заложили, я знаю. Для трофеев охотничьих.

– Правильно, – Нимисов согласно кивнул. – Тело может вызывать фрустрацию биополей.

Второй ледник был в метрах пятидесяти от дома. Я туда не пошел. Справятся.

Разумеется, трудно рассчитывать на почётный караул и всенощное бдение, но вот так – куда-то в погреб одинокий труп, а сами – продолжать подготовку? Жестокая штука – большой спорт.