А после заходит в лифт, который всё это время так и стоял на моём этаже. Ещё бы, блин. На хрен кому он нужен в такой час.

Мы с капитаном молча провожаем его взглядами.

— У вас ещё есть вопросы? — Поднимаю я бровь. — Или я могу быть свободен?

— Только один, — вздохнув, капитан убирает блокнот, что до этого держал в руке. — Кто вас так не любит. Доброй ночи… утра.

И, зачем-то отдав честь, разворачивается в сторону лестницы. Заходит за лифт. Я слышу, как он начинает спускаться, а потом какую-то возню.

Кто-то ещё по мою душу?

Так и выходит, когда, спустя пару минут из-за лифта выходят ярко-красные, с испариной и отдышкой двое. В белых халатах и с чемоданчиком.

— Вызывали… — уперев руки в колени, сгибается старший мужик. — На инсульт.

И просто интересно, а чего мышка хотела добиться вот этими вот явлениями?

— Не вызывал. — А вот у мужиков, похоже, инсульт уже близко. — Кофе хотите?

Офигев от предложение, оба распрямляются, встречаясь со мной взглядом.

А мне уже даже весело. Они серьёзно поднимались на двадцать пятый этаж пешком? Вот это я понимаю преданность делу.

— Сдохнуть хочу. Идиоты, блин, — зло отзывается младший. — Точно никого? — с надеждой в голосе.

— Только я.

Оторвавшись от косяка, развожу руками, предлагая найти в полуголом, и полумокром мужике следы хоть какой-то болезни.

Мимоходом отмечаю, что матерятся врачи гораздо искуснее и интереснее пожарных. Я бы даже записал, но вместо этого хмыкаю, когда они разворачиваются, чтобы вызвать лифт.

— Мужики. — Оба поворачиваются на зов. — Вы не в курсе, а газовики на анонимный вызов приезжают?

— А что? — хмурится младший.

— Да так, интересно стало.

Оставив доблестных работников Скорой у лифта, я закрываю, наконец, дверь. И, да, иду на поиски мышки.

***

Долго искать не приходится.

Мышка Майя находится в районе холодильника с огромным бутербродом в руках. Наткнувшись на мой взгляд, она так и замирает с вонзенными в еду зубами и с круглыми глазами.

Мда, недооценил я девичью психику. Был уверен, что после ванной она побоится даже нос высунуть из комнаты, а эта как ни в чём не бывало сделала себе гору бутербродов, один из которых сейчас и поглощала.

— Что? — с трудом проглотив огромный кусок, морщится она. — Ты сам сказал, кухню найдёшь, если надо. Вот я и нашла.

Нашла. А ещё надела-таки мою футболку и шорты. Первая ей до середины бедра, последние чуть пониже колена. И смотрится это…

Слов нет, эмоции сплошь нецензурные. И всё та же дилемма, то ли убить её, то ли пожалеть.

— Неси телефон, — я облокачиваюсь о кухонный остров.

— Какой телефон? — неубедительно врёт она. И срывается с места, когда вместо уговоров, я молча иду в её спальню.

Не её, гостевую.

Пытаясь меня обогнать, мышка делает рывок. Перехватываю, прижимаю к стене, легонько встряхиваю, чтобы не наглела в моём же доме.

— Я не идиот, мышка, — цежу тихо, но грозно. — То, что ты устроила — детский сад. Думала, сможешь сбежать, пока меня будут прессовать со всех сторон? Чёрта с два. Так что давай телефон, пока я достаточно добрый, чтобы не ввести карательные меры.

— Да нет у меня никакого телефона! — брыкается она.

Раздражённо покачав головой, отпускаю её и захожу в гостевую спальню. Оглядываюсь. И прямой наводкой иду к рюкзаку, что будто специально выставлен напоказ.

— Нет! — Мышка виснет на моей руке, стряхиваю её на кровать. — Идиот. — Да, раз не вспомнил о сотовом сразу. — Ты не понимаешь!

— Чего? — Держа рюкзак на весу, максимально удалённым от прыгающей по кровати мышки, с усмешкой поднимаю бровь. — Объясни, раз я такой недогадливый.

— Это… он мне нужен! — Удар кулаком по груди.